Да и когда на кораблях и таких батареях непривычные к ним посетители бывают, то личный состав за ними следит, чтобы те по неопытности не попали в переделку.
Андрей Михайлович намек понял и поблагодарил за информацию и помощь. В свое время он в Эльтигене не бывал, но кое-что о нем слышал.
...До поселка доехали быстро, чуть более часа, хотя немного поволновались, проезжая перешеек между морем и соленым озером. Кое-где были размытые предыдущими дождями места, и водитель беспокоился, не застрянут ли они. Пост располагался севернее поселка возле маяка.
На посту в кузов подсел краснофлотец Герасимов с винтовкой (на всякий случай) и 'ГАЗик' поехал в сторону батареи. Потом он должен был съездить на пост близ мыса Такиль, а на обратном пути забрать обоих. Водитель умчался, а полковой комиссар и Герасимов двинулись к батарее. С недалекого моря дул пронзительный ветер. Эльтиген остался сзади, слева серели воды пролива, а справа- батарея. Визит туда привлек внимание местных, и к группе присоединилось двое мальчишек лет десяти-двенадцати и их дворняжка, откликающаяся на кличку 'Цуцик', хотя собака уже явно вышла из щенячьего возраста. Но с тех пор сильно не выросла. Ребята сначала шли сзади, потом поравнялись со взрослыми, потом вступили в контакт... Андрей Михайлович не видел от их присоединения большого зла, поэтому прогонять их не стал. Опасность для детей он видел разве что в падении деток в те самые потерны или если они найдут что-то взрывоопасное. Оттого и счел что, если ребята под его контролем ничего такого не сделают, то и все обойдется.
Но коль ребята прогуляют урок или уйдут без спросу- се ля ви, для мальчишки это почти норма. Как и надранные уши или иные воспитательные меры за это.
Дети рассказали, что это не первая батарея, а вторая по счету. Они, конечно, первой не застали, ибо были маленькие, но слышали от старших, что она была расположена ближе к Эльтигену, только на ней было три пушки, а не четыре, как на второй. Батарею, куда они идут сейчас, построили за три года до войны, а первую ликвидировали. От нее остались только три бетонных основания и неровности почвы вокруг. Чуть дальше, к Тобечику, расположен казарменный городок для гарнизона. Пока батарею строили, часть строителей переженилась на местных девушках, были и матросы, которые попозже сделали тоже самое. Один из них, по имени Иван, осенью сорок первого не захотел уходить и остался в Тобечике среди родных, и пытался выдать себя за местного. Немцы его арестовали и увезли. Что было дальше, они не знают, но взрослые говорили, что он мог оказаться в Багеровском рву. Родные туда даже ходили, но найти своего Ивана среди убитых не смогли.
Тут Андрея Михайловича поразило, как легко ребята рассказывают об этом. Видимо свыклись с тем, что жизнь в оккупации ходит рука о руку со смертью.
Вот и позиция- четыре орудийных блока в одну линию с интервалом в метров пятьдесят. Нет, пожалуй, в шестьдесят. Орудия внутри, за коробчатыми щитами. Чуть в стороне квадратная башня непонятного назначения.
--Эй, юные друзья Красной армии и флота! Если вы хотите с нами, то чтобы ничего из- под ног не брали! Может оказаться опасным! И в дырки под землю не лазайте:
А то отправитесь домой!
Ребята пообещали, но доктор почувствовал, что это заученное обещание, а у детей свои планы. Тогда надо держать ухо востро. Они пошли к самому левому орудию. По дороге мальчики рассказали, что перед отходом батарейцы очень долго стреляли в сторону Марфовки. А потом было еще несколько взрывов и все. Молчание.
Отчего можно заключить, что перед оставлением боеприпасов не осталось, а орудия подорвали. Сейчас увидим, это так или нет.
Первое орудие таким и было. Огромный ствол отполз назад с лафета и уперся задней частью в грунт. Прицелов-нету. Коробчатый броневой щит на месте. Сам орудийный дворик был заглублен в землю и окантован бетонной галереей, в стенах которой темнели окна подачи. Из стен торчали оборванные кабеля нескольких видов. При осмотре дворика и галерей ни снарядов, ни пороховых зарядов видно не было, сохранились только пара странных металлических цилиндров из оцинкованной стали с защелками.
--Чтобы это могло быть?
--Это, товарищ полковой комиссар, футляры для пороховых зарядов. Из них при заряжании заряд вынимается и в орудие вставляется. Сделано для тех пушек, у которых гильз нету, чтобы порох предохранить от разных разностей.
Здешние футляры были пустые. Но их что-то мало, ведь, если их все расстреляли, то дворик должен быть завален ими? Наверное, их должно быть не меньше сотни? А тут всего два. Нет, вон третий валяется.