«О, да, я могу, Беда. Особенно когда это касается твоего благополучия. Ты остаешься здесь, и это не обсуждается».
«При условии, что я заплачу за комнату и питание?» — резко отвечает она.
Я вижу, как Эйс с каждой секундой становится все более расстроенным. Эта жилка в его горле пульсирует, а его челюсть дергается, когда он смотрит на нее. Это будет так весело, что она будет жить с нами.
Он рычит. «Я был... Боже, ты сводишь меня с ума».
Она топает своей маленькой ногой. «Ты уже был сумасшедшим».
«Думаю, ты поймешь, что это я сумасшедший, детка», — напоминаю я ей.
Она мило улыбается мне через плечо. «Нет, ты хороший».
Это, очевидно, последняя капля для Эйса. Он перекидывает ее через плечо и шлепает по заднице, прежде чем отнести ее в спальню.
Ее нерешительные протесты заставляют меня смеяться. По правде говоря, ей явно нравится, когда он грубо с ней обращается, хотя я подозреваю, что ее внутренний воин-феминист говорит ей, что не должно. Он бросает ее на кровать и расстегивает ремень. Свист мягкой кожи, протягиваемой через петли, — музыка для моих ушей, но Керес вздрагивает. Он роняет ремень на пол. Думаю, сегодня он не будет ее им шлепать. Позор.
Он продолжает раздеваться, и я присоединяюсь к нему. «Я думаю, Ромео и я должны напомнить тебе, кому ты принадлежишь, милая. Потому что ты знаешь, кто тобой владеет, не так ли?»
Она откидывается на кровати, ее взгляд мечется между нами, пока она жует внутреннюю часть щеки. Эйс хватает смазку с комода и смотрит на меня. «Ты хочешь взять ее задницу или ее киску?»
Я посасываю верхнюю губу и смотрю в потолок, словно борюсь с решением, но сейчас ответ только один. «Киска».
Одобрительно кивнув, он выдавливает щедрое количество смазки на ладонь и распределяет ее по своему напряженному члену.
«Разве я не имею права голоса в этом вопросе?» — спрашивает она.
«Ты не против, чтобы я трахал твою задницу, пока Ромео внутри твоей сладкой пизды?» Эйс направляется к кровати.
Она поджимает губы и качает головой.
«Я так и думал». Ложась рядом с ней, он хватает ее за талию и поднимает, словно она тряпичная кукла. «Иди сюда, милая». Прижав ее спиной к своей груди, он проводит руками по всему ее телу, сжимая ее сиськи и лаская ее киску. «Ты чертовски идеальна, Ки. Мне нужно, чтобы ты это знала».
Ее губы приоткрываются, когда он скользит рукой между ее бедер и начинает играть с ней там.
«Скажи это, милая. Скажи мне, что ты идеальна».
«Но… это не так», — выдыхает она.
Взяв свой ствол в руку, он помещает головку в ее задницу. «Ты. Теперь скажи слова. Скажи мне, что ты идеальна». Его тон глубокий и властный, но она качает головой. Я ползаю по кровати между их раздвинутыми бедрами и смотрю на ее сладкую пизду, капающую его спермой от предыдущего раза. Есть что-то в том, чтобы быть внутри нее, когда она все еще полна им, что делает меня твердым как сталь.
Моя рука присоединяется к его руке между ее бедер, и вместе мы обрабатываем ее, скользя пальцами по ее чувствительному клитору и внутри нее, пока она не задрожит в его руках и не посмотрит мне в глаза. «Скажи это или тебя не трахнут, детка. Потому что ты чертовски идеальна. Идеальна для нас».
Ее тонкая шея напряжена, когда она глотает, и момент, когда она наконец сдается, сладок и приятен.
«Я и-идеальна».
«Это моя хорошая блядь девочка», — говорит ей Эйс, наконец давая ей то, что она хочет, и вгоняя свой член в ее задницу, в то время как я погружаюсь глубоко в ее киску. Мы достигаем дна внутри нее, и отчаянные всхлипы срываются с ее губ, ее тело трясется, а дыхание содрогается, пока она приспосабливается к нам двоим.
Наклонившись над ней, я зажал ее тело между собой и Эйсом и откинул ее волосы с лица. «Тебе нравится быть наполненной нами, детка?»
Мы выскальзываем и врезаемся обратно. «Д-да!» Ее спина выгибается, но Эйс обхватывает ее талию двумя руками и удерживает на месте, пока мы ее трахаем. И мы трахаем ее жестко. Достаточно жестко, чтобы она чувствовала нас внутри себя вечно и даже дольше.
Потому что она наша, навсегда и даже больше.
Глава 52
Керес
Прижавшись между Эйсом и Ромео, я смотрю в потолок и размышляю об их предложении, сделанном ранее. Они хотят, чтобы я жила с ними. Здесь, в их квартире. Постоянно. «Я не могу просто остаться здесь. У меня есть деньги. Я могу снять собственное жилье».
«Какой смысл в том, чтобы обзавестись собственным жильем, если я буду просто похищать тебя каждый день и привозить сюда», — говорит Ромео без малейшего намека на юмор. Он совершенно серьезен, и у меня нет ни малейших сомнений, что его возмутительная задница действительно это сделает.
«Разве ты не видишь, что это то место, где ты должна находиться, милая?»
Зажмурившись, я качаю головой. Это слишком больно. «Я нигде не принадлежу. И никому».
«Чёрт возьми. Неужели нам действительно нужно снова это повторять?» — говорит Эйс с тихим рычанием. «Посмотри на меня».
Я держу глаза закрытыми.
«Посмотри на меня, Керес», — командует он, и глубокий, перекатывающийся тембр его голоса, кажется, замыкает мой мозг. Я открываю свои глаза и сосредотасиваюсь на его лице. Его пальцы сгибаются на моем бедре, когда он притягивает меня ближе. «Тебе здесь самое место».
«Да, блядь», — тихо говорит Ромео, прижимаясь своим телом к моему, пока я не оказываюсь плотно зажатой между ними. Он берет мою руку и кладет ее на грудь Эйса, прямо над его сердцем. «И здесь тоже. Для нас обоих».
Мое собственное сердце колотится. Я не могу этого сделать. Будет слишком больно, когда…
Эйс проводит губами по моей щеке. «Я понимаю твой инстинкт бежать. Я понимаю, что ты боишься, и ты никогда не могла доверять никому до сих пор. Но ты наша, Керес, и ты это знаешь. Ты принадлежишь именно нам, в безопасности и счастливее, чем ты когда-либо могла себе представить, покрытая нашим потом и спермой…» Слеза стекает по моей щеке, и Эйс ловит ее подушечкой большого пальца. «И твои слезы, если это то, что тебе нужно».
«Что бы тебе ни понадобилось и когда бы тебе это ни понадобилось, детка», — добавляет Ромео.
Эйс обхватывает мою челюсть большим и указательным пальцами и наклоняет мою голову так, что мне приходится выдерживать его напряженный взгляд. Его глаза, темные и огненные, впиваются в мои, словно он пытается увидеть боль, которую я скрываю от мира. «Ты можешь перестать бороться, милая, потому что у тебя есть мы».