«Я знаю, что значит быть обиженной мужчинами, которые используют свою власть и силу, чтобы запугивать и насиловать. Как будто они имеют право делать это просто потому, что могут». Ее глаза мерцают от непролитых слез. «Я знаю, каково это — просыпаться каждый день и смотреть в пустоту, спрашивая себя, не сегодня ли это тот день, когда все наконец закончится. Я знаю, каково это — не бояться смерти, потому что она положит конец боли».
Я понятия не имела, что она когда-либо была кем-то, кроме того, кем я ее считала — богатой женой мафиози с большим количеством денег и привилегий, чем имеет право любой человек. «А потом я встретила своего Лоренцо и узнала, что человек, на руках которого больше крови, чем кто-либо должен иметь, может также обладать самым нежным сердцем. Мир не такой уж черно-белый, Керес. Есть злые дела, совершенные с благородными намерениями, и я верю, что твое сердце доброе, несмотря на некоторые принятые тобой решения».
Я облизываю сухие губы кончиком языка. «Ты более снисходительна, чем я заслуживаю».
«Возможно. И, возможно, однажды ты поймешь, почему прощение — один из самых трудных, но и самых добрых даров, которые мы можем себе сделать».
Неожиданные слезы наворачиваются на глаза, и я сморгиваю их. «Мне больше некого прощать. Все, кто причинил мне боль, мертвы».
Тень падает на тело Мии, и я поднимаю взгляд и вижу возвышающегося над нами Лоренцо. Она улыбается ему, и вся его манера поведения подчиняется ей. В этот момент он больше не тот могущественный дон мафии, который заставляет людей съеживаться от страха. Я была так сильно неправа на его счет. Насколько по-другому заставляют нас видеть мир преследующие тени нашего прошлого.
Он протягивает руку. «Пойдем со мной, поедим, солнышко. Тебе нужно поддерживать силы».
Она закатывает глаза и поворачивается ко мне. «Такой заботливый», — шепчет она.
Лоренцо рычит, и она смеется, прежде чем ее лицо снова становится серьезным. Ее яркие карие глаза прищуриваются, глядя на меня, и она сжимает мою руку. «Ты сказала, что больше некого прощать, но ты забыла о самом важном человеке из всех».
Я хмурюсь. Я точно убила их всех, а тех, кого я не убила, Моретти позаботились за меня давным-давно. «Кто?»
Она наклоняется ближе, и ее дыхание касается моей щеки, когда она крепче сжимает мою руку. «Себя».
«Я бы сказал, что это был ошеломительный успех, Пиздец, не так ли?» — говорит Ромео, прижимаясь губами к моему уху так, что его горячее дыхание струится по моей коже.
Я дрожу, и его руки обвивают мою талию, согревая меня изнутри. Мои глаза сканируют море счастливых лиц, все они — сторонники и спонсоры Phoenix Rising, невероятной благотворительной организации, которую мы создали.
Эйс и Ромео были такой же частью этого, как и я. Рядом со мной на каждом шагу. Каждое решение, каждое препятствие, каждая победа — их, так же как и моя. Но то, что они отступают и позволяют мне сиять на этой арене, значит для меня все. Потому что, хотя мне и нравится весь их собственнический неандертальский образ действий, я знаю, что это не все. Они самые поддерживающие и вдохновляющие партнеры, которых только может иметь женщина, в жизни и в бизнесе.
«Керес?» — раздался голос позади нас, заставив нас с Ромео обернуться.
Я узнаю одну из социальных работниц, с которой познакомилась за последние несколько месяцев, и на ее лице безошибочно читается беспокойство. «Джейд. Все в порядке?»
«У нас семья из четырех человек, трое детей младше восьми лет. Им некуда идти, и…» Она окидывает взглядом комнату. «Я бы не стала сегодня спрашивать, если бы не было срочности. Вы готовы их принять?»
Руки Ромео соскальзывают с моей талии, и он расправляет плечи, словно готовясь к действию.
Я яростно киваю. «Да. Мы можем их взять. Мы готовы принять их сегодня».
Она слабо мне улыбается, затем кусает губу. «Они всего в получасе езды. Офицер, с которым я говорила, сказал, что они травмированы. Я не уверена… со всеми этими людьми…»
«Они уйдут через пятнадцать минут», — уверяю я ее. Без дальнейших разговоров Ромео понимает, что делать дальше. Он успокаивающе кивает мне, прежде чем исчезнуть в толпе.
Менее чем через пять минут, после того как Эйс и Ромео объяснили, что наши первые жильцы прибудут немного раньше, чем планировалось, большая часть толпы разошлась, а оставшиеся направляются к двери. Все были полностью понимающими. Все, кроме одного спонсора, который явно еще не насытился бесплатной едой и вином. Я не могу вспомнить его имени, но он какой-то богатый банкир, чей папаша миллиардер, и он, очевидно, считает, что это дает ему право вести себя так, будто он лучше всех остальных.
«В приглашении четко указано, что все закончится в семь». Он смотрит на часы. «Это еще больше двух часов, сладкие щечки».
Сладкие щечки?
Эйс и Ромео оказываются рядом со мной через несколько секунд, и я чувствую, как их охватывает гнев. Но мы не можем позволить себе никаких сцен. Не здесь, не сейчас. Внимание парня переключается между нами троими, и он презрительно усмехается. «Так почему бы вам не отозвать своих агрессивных псов и не дать мне спокойно допить свой напиток».
Низкий рык раздается от Эйса, и я подавляю улыбку. Тем временем Ромео фыркает от смеха. Я выгибаю одну бровь, сохраняя взгляд в стальные серые глаза человека, стоявшего прямо передо мной. «Мои агрессивные псы?»
«Вот что я сказал».
Эйс делает шаг вперед, но я поднимаю руку, и он замирает.
«Да. Стой там, мальчик», — говорит Серые Глаза, фыркая.
Кем, черт возьми, этот парень себя возомнил?
Ромео теперь смеется открыто, и я бросаю взгляд через плечо на Эйса, чтобы оценить, насколько он зол, но он тоже улыбается. Его глаза сверлят другого мужчину, когда он говорит: «Моя девочка может вырвать тебе глотку и оставить тебя кровавым месивом у своих ног, даже не вспотев, ублюдок. Ей не нужны бойцовые собаки . Но не заблуждайся, она даст мне слово, и я вытащу тебя из этого заведения за яйца, и я заставлю тебя визжать, как гребаная свинья, пока я это делаю».
Его рот открывается, и кровь отливает от лица. Думаю, Серые Глаза не привык, чтобы с ним так разговаривали. И одного взгляда на Эйса достаточно, чтобы понять, что он более чем способен осуществить свою угрозу.
Ромео выхватывает стакан из руки этого придурка. «Так что уходи по-хорошему, иначе все эти хорошие люди будут смотреть, как ты обмочишь штаны».