— Эндрю Молла убили.
— Убили?
— На первый взгляд, свернули шею, что там точнее — патологоанатом скажет.
Женщина кивнула. Словно это в порядке вещей, что ей полиция докладывает.
— А вы кто?
— Это Керол Ли, туристка. Опросим для протокола.
Следователь, то ли специально, то ли так просто получалось, не давал сказать Кери ни слова.
Не понимая, что происходит и как лучше себя вести, Кери не стала встревать в разговор. Отошла даже, стараясь делать вид, что не прислушивается.
— Держи меня в курсе.
— Само собой, Амалия. Передавай привет сыну. Планировали с ним встретиться на днях, да вот, думаю, не получится теперь.
— Передам, обязательно. Он тоже упоминал, что собирается в департамент по каким-то транспортным вопросам.
Амалия Бруккнер? Жена бывшего мэра и мать нынешнего?
Они тепло распрощались. Словно не на месте убийства беседу вели, а на светском рауте общались.
Подъехала еще одна машина, на этот раз не полицейская, которых на подъездной дороге стояло уже целых три, а похожая на скорую. Видимо, за телом.
Дом огородили красно-белой лентой.
А Кери повезли в участок.
Допрашивали часа три. С перерывами. Даже чай предложили. Правда, принесли кофе, но Кери и ему несказанно рада.
Что от нее хотел услышать Карл, Кери так и не поняла. Вопросы задавал по кругу. Кери казалось, что он просто тянет время и нащупывает подход, чтобы… Что?
Об этом у Кери догадок не было.
О цели приезда рассказала, как есть.
— Вы ведь в то время, двадцать лет назад, уже работали на этом участке, так?
Услышав имена ее родителей, следователь лишь крякнул. Без комментариев. В ответ на этот выразительный и без слов звук Кери не удержалась от собственных вопросов.
— Вы ведь понимаете, что эти смерти связаны? Вот, кстати, копия статьи Молла о той аварии.
Выложила распечатку листовки перед следователем.
Тот пробежал ее глазами, после чего Кери услышала еще один нечленораздельный звук.
— Я тогда только пришел, я из Оклейна родом. Так что о тех делах не осведомлен.
— Он хотел мне о чем-то рассказать. О чем-то важном. И предупреждал об опасности.
Следователь ее выпад снова проигнорировал.
Кери принесли еще один кофе, попросили подождать и закрыли дверь.
Время перевалило за полночь. Телефон как на зло разрядился, который час узнала по колокольному трезвону, донесшемуся из-за окна.
Из полудремы выдернули приглушенные хлипкой дверью голоса:
— Задерживать оснований нет?
— Нет.
— Тогда я ее забираю.
— А тебе она кто?
— Соседка. И добрая знакомая.
— И когда вы успели так близко познакомиться?
— Это допрос?
Кери приподняла голову, щурясь на яркий свет. Ей удалось немного подремать, используя вместо подушки собственные скрещенные на столе руки.
— Пока нет. Но ты уверен в том, что делаешь? Здесь ей хотя бы безопасно.
— На все оставшиеся до отьезда дни ее тут запрешь?
— Можно попробовать. А ты что будешь делать?
— По обстоятельствам.
Голос собеседника смутно знакомый, тихий и глубокий.
— Бывай.
— Гых… — следователь в ответ снова издал какие-то невнятное междометие. Наверное, к нему еще и жест прилагался — махнул рукой, сдаваясь.
Интересные дела, однако. В участке ей, значит, безопасно, а снаружи нет? И это говорит следователь полиции, представитель властей?
Дверь открылась, и в проеме показалась сначала лысая голова Карла Фостера, а после и остальное туловище:
— Вы свободны. Извините за неудобства. Оставайтесь на связи до окончания следствия, — предупредил, приглашающе распахивая дверь шире.
Кери медленно поднялась. После долгого сидения ноги, да и все тело, казались деревянными.
Собеседником с тихим голосом, который ее вызволил, оказался бегун с пляжа.
— Привет, — кивнул, разглядывая.
— Привет, — устало улыбнулась Кери.
Подыграем, раз «добрыми соседями» назвал.
Она даже имени его не знает.
Вышли из здания. На улице темно, желтый свет фонарей не разгоняет темень, скорее сам от нее скукоживается в дрожащий комочек.
Мужчина выудил из кармана джинсов ключ, и припаркованный перед зданием джип подмигнул круглыми фарами.
— Садись. Поговорим.
Кери решила послушаться. Страха не было, что-то другое… близкое страху. Волнующее. И дрожь по спине проходила вовсе не от ночной прохлады.
— Аккуратно… — Мужчина перегнулся через ее сидение и придержал дверь.