- Как трогательно, что... Очень трогательно...
- Да, - кивнул Пуаро. - Поистине аркадская идиллия.
Ч ;о вы, сударыня, можете мне рассказать об этой девушке?
- У меня была горничная, Хуанита, - вздохнула Катрина Самушенко, прелестная, веселая, беспечная девушка. С ней случилось то, что часто случается с теми, кому боговолят боги: она умерла совсем молодой.
Те же безысходные слова говорил себе и сам Пуаро.
Теперь он услышал их вновь - и все-таки он решил не сдаваться.
- Так она умерла? - переспросил он.
- Умерла.
- Кое-чего я все же не понимаю, - помолчав, сказал Пуаро. - Я спросил сэра Джорджа Сэндерфилда об этой вашей горничной, и он не нашелся что сказать. С чего бы эго?
На лице балерины отразилась легкая гадливость.
- Он наверняка решил, что вы имели в виду Мари - девушку, которую я взяла на место Хуаниты. Она, кажется, что-то о нем узнала и пыталась его шантажировать.
Надо сказать, она вообще мерзкая девица - вечно совала нос в чужие письма и запертые ящики стола.
- Что ж, с этим все понятно, - пробормотал Пуаро.
Помолчав, он продолжал с прежним упорством:
- Фамилия Хуаниты была Валетта, и она умерла в Пизе, на операционном столе. Я ничего не путаю?
Он заметил, что собеседница чуть-чуть помешкала, прежде чем кивнуть головой.
- Да, все верно...
- Но есть еще один нюанс, - задумчиво протянул Пуаро, - родные называли ее не Хуанитой, а Бьянкой.
- Хуанита, Бьянка - не все ли равно? - пожала худыми плечами Катрина. - Думаю, настоящее ее имя было Бьянка, но она считала, что Хуанита гораздо романтичнее.
- Надо же? - отозвался Пуаро и, помолчав, интригующим тоном продолжил:
- А вот у меня есть всему этому иное объяснение.
- Какое же?
- У девушки, которую полюбил Тед Уильямсон, - наклонился вперед Пуаро, - волосы были похожи на золотые крылья.
Подавшись еще больше вперед, он дотронулся до волос собеседницы, вздымавшихся упругими волнами по обе стороны лица.
- Золотые крылья или золотые рога? Все зависит от восприятия. Кто-то видит в вас дьявола, кто-то - ангела. Вы могли бы быть и тем, и другим. А может, это просто золотые рожки раненой лани?
- Смертельно раненной лани... - прошептала Катрина, в ее голосе была абсолютная безнадежность.
- С самого начала мне что-то не давало покоя в рассказе Теда Уильямсона. Что-то он мне напоминал, и это что-то были вы.., помните танец в лесу, в образе прелестной лани с бронзовыми копытцами?.. Сказать вам, мадемуазель, как все было? Я думаю, что однажды вы отправились в Грасслон без горничной. У вас ее просто не было: Бьянка Валетта вернулась домой, в Италию, а взять кого-нибудь на ее место вы просто не успели. Болезнь уже давала о себе знать, и когда все отправились на прогулку на реку, вы остались дома. В дверь позвонили, вы открыли и увидели... Сказать вам, кого вы увидели? Юношу, простодушного как ребенок и прекрасного как Аполлон! И вы придумали для него девушку Ниту - не Хуаниту, а.., хм... Инкогниту - и несколько часов бродили с ним по Аркадии...
Последовала долгая пауза. Потом Катрина сказала тихим, надтреснутым голосом:
- По крайней мере, в одном я не покривила душой. У моей истории был правдивый конец. Нита умрет молодой...
- Ah non <О нет (фр.).>! - хлопнул ладонью по столу Пуаро, внезапно став практичным и жестким. - В этом нет никакой надобности, безапелляционно заявил он. - Зачем вам умирать? Вы должны, как все, драться за жизнь.
Она горько и безнадежно покачала головой.
- Разве для меня это жизнь?
- Это не жизнь на сцене, bien entendu <Разумеется (фр.).>, но есть ведь и другая жизнь! Скажите честно, мадемуазель, ваш отец действительно был великим князем, или графом, или хотя бы генералом?
Катрина неожиданно расхохоталась.
- Он был водителем грузовика в Ленинграде, - сказала она.
- Чудесно! Почему бы вам в таком случае не стать женой механика в английской деревушке? Не завести детей, прекрасных как боги и, чем черт не шутит, талантливых как вы?
У Катрины перехватило дыхание:
- Что за нелепая идея!
- Пусть так, - с глубочайшим самодовольством произнес Пуаро, - но я думаю, что она осуществится!