- Да, да, все верно. Мне сват рассказывал - он на Малаховом кургане служит. Говорит, французские офицеры в наступление идут с карманными часами вместо револьверов в руках - пытаются здесь у нас затор на потоке времени разогнать. Если у них получится, Город падет. Вот тогда нам всем - хана...
- Вот поглядите, мой наблюдательный друг, - прошептал Никита на ухо Ио, - Публика совсем другая, нежели на форуме. Тут - как бы простецы, там - как бы мудрецы. А на поверку выходит - та же смесь нелепых суеверий, дурацких догадок и домыслов. Даже здесь , пожалуй, здравого смысла побольше. Вот нам урок: лучшее образование и более пристальное отслеживание событий не дают решительно никакого преимущества для понимания происходящего - только знание ситуации изнутри.
- Так бывает, только когда принятие решений и достоверная информация полностью закрыты от людей, - возразил Ио.
- А разве бывает иначе? - удивился Никита.
...- Да- да, точно - на пощаду надеяться не стоит - между тем, продолжали бормотать в очереди, - В захваченных районах татары режут всех поголовно. Я слышал, они как квартал вырежут, трупы свалят в одну кучу, а потом вытапливают сало из них и смазывают ими телеги.
- Да что Вы за ужасы рассказываете. Немцы - культурная нация. Вот увидите, когда они займут Город, здесь будет орднунг, как у них водится - в лучшем виде. И с продовольствием наладится...
- Кто это сказал??
Стоящий в очереди огромный бородач - Ио показалось, что он его где- то уже видел - неожиданно перегнулся через двоих стоящих за ним и сгреб лапищей вполголоса рассуждавшего про 'орднунг'.
- Ребята, я провокатора споймал!
Очередь, доселе более- менее ровная, смешалась, вспучилась буруном. Мужчины с одинаково сузившимися глазами и изможденные женщины с искаженными лицами продирались через остальных поближе к месту поимки злодея. Назначенный провокатором - невысокий мужичонка субтильного вида - пучил глаза в смутном недоумении, переходящем по мере понимания стрясшегося с ним в панический ужас. Пока он только испуганно глядел то на великана, крепко держащего его за загривок, то на решительно приближающихся стремительно злеющих людей, шепча еле слышно - 'братцы, вы чего, братцы'.
Ближе всего к пойманному очутился лохматый подмастерье с выражением радостного изумления на лице.
- Гля, ребята, провокатор! - делясь счастьем узнавания воскликнул подмастерье, - А у меня твои давеча племяша на Пулковских убили. Сколько тебе платят, гад?
- Да что с ним говорить, - встрял очутившийся рядом басовитый крепыш, - Кончить, да и вся недолга! - и ткнул кулаком в лицо трепыхающейся жертве.
Последовали второй удар, третий, десятый. Голова несчастного уже скрылась за подвижной решеткой мелькающих рук.
- Прекратить самосуд! - Ио с запоздалым недоумением обнаружил себя в самом эпицентре свалки, - Задержанного надо сдать властям!
- А ты кто такой умный? - немедленно переключился на Ио крепыш, - Не дружок его часом?
- Хочешь знать, кто я? - Ио холодно сжал губы.
Решительно выхватил из внутреннего кармана бумагу Гогенхайма и ткнул в нос крепышу.
- Подпись видишь? А печать?
- А ну - покажь! - протянул безразмерную пятерню великан.
- Что здесь происходит? - прикрикнул кто- то, явно привыкший командовать.
Ио обернулся и увидел капитана Феба с парой полицейских за спиной.
- Провокатора поймали, паникера, господин офицер! - выскочил к полицейскому давешний подмастерье, - Помяли немного, а то он сбежать хотел. Мы б его сами на месте грохнули, да вот этот мутный дядя помешал.
- Правильно помешал, - спокойно заметил Феб, - Сознательный подданный. Убийство граждан - исключительная привилегия государства. Присвоение ее негосударственными группами или отдельными людьми - куда более тяжкое преступление, чем обыкновенное причинение смерти.
Толпа растерянно расступилась, оставив в полукруге сурово глядящего Ио и перепуганного взъерошенного 'провокатора'.
- Господин Ио, опять Вы? - Феб удивленно приподнял бровь, - Уже во второй раз полиция вынуждена благодарить Вас за помощь.
Ио развел руками, не зная, что ответить. Капитан кивнул на взъерошенного.
- Кто таков?
- Да это ж Хаанс, парикмахер! - раздался удивленный голос из толпы, - Он на нашей улице салон держит на три кресла. Ну ляпнул глупость по дурости. Так что - сразу убивать?
Несколько мужчин, стоящих ближе, только что особо усердно мутузивших незнакомца, недоуменно понурили головы. Испуганный парикмахер с соседней улицы на объект праведной ненависти явно не тянул. Зеваки стали расходиться. Кто давеча стоял в очереди в лавку, поспешил на свои места.