Он вспомнил слова Гогенхайма: 'Вы выглядите как бывалый мужчина средних лет и обладаете эрудицией умудренного человека. Но Ваш нынешний тип поведения, скорее, похож на подростковый: неоправданно низкая чувствительность к опасности и категоричность суждений юнца. Оба недостатка обычно проходят с опытом. Но Вы-то как раз личный опыт и утратили. По мере восстановления памяти все вернется. Но пока просто имейте в виду: не рискуйте и постарайтесь относиться к чужим слабостями более снисходительно.'
- Скажите, мсье Кураж, - Ио задумчиво опустил голову, - Вас не волнует этическая сторона вопроса? Ведь, фактически это грабеж людей, оказавшихся в отчаянном положении.
Кураж посерьезнел, поджал губы.
- Простите, уважаемый Ио, но никакого грабежа нет. Обычная торговля в соответствии с ее сутью, не изменившейся за тысячелетия. Люди отдают то, что им нужно меньше, за то, что им в данный момент жизненно необходимо.
'Папаша' придвинул кресло ближе и доверительно наклонился к Ио.
- Задумайтесь, Ио - мы же фактически спасем десятки людей от голодной смерти. Ну а тысячи процентов прибыли - разве не достойная плата за такое благодеяние и риск, с ним связанный?
Ио изобразил последнее колебание.
- Кстати, насчет риска. Скажите, а раньше- то Вы этим занимались? Поймите правильно, я не делал до сих пор ничего подобного. Мне бы не хотелось бы влезать в дело, в котором участвуют одни дилетанты. Сами понимаете, какое сейчас время. Шалости, к которым раньше власти относились весьма снисходительно...
- Об этом не беспокойтесь, - с улыбкой оборвал его Кураж , - За последние несколько месяцев я уже сделал целое состояние на таких операциях в Париже. И как видите, жив и на свободе. А представьте себе, как мы развернемся с Вашими возможностями! Что же касается упомянутых Вами властей...
Губы Куража презрительно скривились, он откинулся на спинку кресла
- Я бы сказал им так: если вы не можете спасти людей от голодной смерти, мешать это делать другим любым способом - цинизм девяносто пятой пробы.
- Вам представится прекрасная возможность поделиться своими соображениями с представителями власти непосредственно, мсье Кураж, - раздался спокойный, даже ленивый голос из коридора.
- Что? Что происходит? - Кураж от неожиданности неловко вскочил и едва не рухнул набок вместе с креслом, - Жанно! Пьер! - крикнул он в темноту.
Оттуда вышли полицейские, которых он явно не ожидал увидеть.
- Если ищете своих помощников, то они уже у нас, - в пятне сумеречного света возник офицер в капитанском мундире, с прямой спиной, осанкой военного и лицом человека, буднично и скучновато уверенного в собственной правоте.
- Господин капитан? - Кураж поспешно повернулся к капитану, - Можно переговорить с глазу на глаз?
'Вот это реакция!' - невольно восхитился Ио.
- Нельзя, - офицер зевнул, прикрыв рот рукой в перчатке, - Предлагать мне взятку или пытаться договориться как- то иначе - бессмысленно. Забудьте, Кураж. Все кончено.
Профиль капитана особенно четко отразился тенью на стене.
- Феб, неужели это ты? - Ио с удивлением увидел на лице 'папаши' искреннюю, хотя и изрядно истерическую радость.
Еще больше Ио изумился, когда Кураж вскочил и бросился к офицеру с явным намерением заключить того в объятия. Капитан с сонно полузакрытыми глазами, названный Фебом, недовольным жестом отстранил порывистого гражданина от себя. Коммерсанта тут же крепко подхватили под руки двое полицейских и вдавили обратно в кресло.
- Мсье Кураж, - скучным голосом продолжил капитан, как ни в чем ни бывало, - Вы признаете, что только что предлагали господину Ио присоединиться к банде, уже несколько месяцев занимающейся спекуляцией продовольствием в районе особого положения?
Кураж приоткрыл рот, судорожно втянул воздух, словно разучившись дышать.
- Можете не отвечать, - капитан пожал плечами, - Для осуждения достаточно фактов и без Вашего признания. Так что сейчас - в камеру, а завтра - военный суд.
- Как военный, какой военный? - задержанный побелел, - Я же - штатский!
- Ваше преступление в прифронтовой зоне подпадает под юрисдикцию военных властей, - снизошел до объяснения офицер, - Пару месяцев назад к прифронтовой зоне отнесен весь Париж - пруссаки в прямой видимости. Так что и без Ленинграда на высшую меру Вы уже наторговали.
Будто в подтверждение слов капитана невдалеке послышались артиллерийские раскаты. Кто- то из полицейских глухо выругался.