Проснулась от тошнотворного запаха, скрюченная бабка ставит её припарки и обмазывает зеленой массой, при том то и дело касается «запретных» участков. Катя хотела возмущенно крикнуть и отпихнуть старуху, но язык присох к нёбу. Конечности надежно прикованы к кровати.
Тучный старик с жирными губами стоит поодаль, сложив руки на пузе, рассматривает Катю роняя слюну.
— Ого, пришла в себя, а я и не верил в народную медицину! — сказал старик, подходя ближе и смотря на грудь девушки.
Катя ничего не поняла, но взгляд чересчур красноречив. Она зарделась от гнева, сделал попытку обматерить, вместо слов изо рта вышло вялое мычание.
— Не пытайся, мы дали тебе один отвар, с вами магиками всегда одна морока, теперь ближайшую неделю ты говорить не сможешь. А будешь пытаться колдовать пальцами, мы тебе и руки переломаем.
Рука бабки скользнула по груди оставляя следом слой холодной и вонючей мази, катя дернулась, чем вызвало мерзкий смешок ведьмы и ухмылку старика.
— Ты ведь девочка, убийца, убила наш городской аттракцион! По закону нам нужно тебя казнить, — говорит старик, увидев, как расширились глаза Кати, а рот скривился, похохатывает, — но к счастью у тебя есть любопытный талант и посему ты нам послужишь. А пока набирайся сил, увидимся завтра.
На прощание провел ладонью ей между ног и нюхая пальцы скрылся. Старуха хихикая смазала с ног до головы и тоже ушла. Оставшись одна Катя заплакала.
— Эхехей, честной народ! Хотите развлечения? Их есть у меня! — кричит шут, хлопая в ладоши над головой и пританцовывая, от чего бубенцы на трехглавом колпаке мерзко звенят.
Катя прикована цепью к металлическому штырю, вбитому в брусчатку у фонтана, браслет сковывает лодыжку и страшно натирает. Цепь короткая, девушка имеет запас свободы в два шага.
— Кто победит? — голосит шут — Маг или девчонка? Делайте ставки!
— А что за маг то будет? Небось криво Козолюб с третей улицы? Так его и муравьи заборют! — донеслось из толпы под дружный гогот.
— Любой желающий! Коли победит, может и девку, и монеты забрать с себе!
— А пущая пока станцует! Слыш лявра! Кому сказано танцуй!
В Катю полетел огрызок яблоко, девушка отскочила. Цепь натянулась и Катя рухнула лицом в брусчатку, браслет больно врезался в плоть. На глазах заблестели слёзы, Катя перевернулась, не ловко поднялась под гогот толпы и развернувшись согнула праву руку в локте оттопырив средний палец и положила левую ладонь на бицепс.
— Ахты курвья дочь! Проклинать нас удумала! — взвыла толпа и в Катю полетел разномастный мусор.
Пока девушка пыталась уворачиваться, шут собирал ставки, нося котелок перед толпой. Монеты звонко ударяются о чугунные стенки, звук разносится над площадью привлекая новых зрителей. Получив помидором по голове Катя с тоской посмотрела на фонтан. Из толпы вышел одноглазый мужчина в синей мантии, задал вопрос шуту, тот кивнул и сделал приглашающий жест. Мужчина хохотнул и под улюлюканье толпы встал напротив Кати. Девушка и глазом моргнуть не успела как в неё полетел огненный шар. Она зажмурилась и закрылась руками, толпа удивленно ахнула. Осторожно разомкнула один глаз, брусчатка вокруг неё покрыта сажей и чуть оплавлена. Толпа удивленно перешептывается, кто-то смеется, одноглазый силится подняться, но руки подламываются, и магик растягивается на земле.
Глава 11
Вечером в камеру явился Белый шум, девушка не сразу заметила за рыданиями.
— Я передал им сообщение. Вытерпи неделю.
Мэлор-Охотник неделю мчит по следу останавливаясь лишь на сон. По всему пути встречаются убитые звери и чудовища. На четвёртый день выбежал к трупу твари похожий на убитую им много лет назад у башни. Труп изрублен в фарш, кругом суетятся мелкие падальщики. Озлобленно шипя провожают взглядами стремительно удаляющегося Мэлора. С каждым днем след свежее, убийца идет не спеша, но без остановок. Методично истребляя все живое как обезумивший киборг.
Лежа у костра Мэл беседует с призраком, за линией свет бродят причудливые твари. Рассмотрев путника так беспечно смотрящего в огонь, спешно ретируются.
— Сколько я здесь прожил?
— Тебе земными мерками или местными?
— А велика разница?
— Тут день дольше, хотя так сразу и не заметить. Да и вообще полно странностей.
— Ну давай земными, они мне как-то ближе.
— Тридцать лет.
Мэлор застыл, в темноте громко ухает сова, ветер шумит кронами над головой. Костер потрескивает шишками, пламя рывками вздымается и опадает, каждый раз в темноте слышится озлобленное шипение. Ночные твари боятся огня и Мэлора, но тупой инстинкт заставляет держатся рядом.
— Выходит мне сейчас под шестьдесят? И большую часть я провел в полудиком состоянии? Дерьмово. Что за странности ты заметил?
Призрак пошел кругом по границе света и тьмы разминая ноги.
— Как-то ты легко отнесся к тому что старпер и по статистике вот-вот откинешься.
— А смысл беспокоится раз это случилось и изменить или становить мне не под силу? Тем более старым я себя не чувствую. Даже волосы не седые. Давай о странностях.
— Рассветы.
— А что с ними не так?
— Восход солнца видно раз в четыре дня, зимой раз в пять. Как и закат. Дни в промежутках, солнце появляется высоко в небе.
— Эм…хочешь сказать его прикрывает нечто? Чёрт, как я сам не заметил…
— Ну, ты тупой, да и был занят вылизыванием собственных яиц, да пробежками с волками или от волков.
— Пошёл ты. Только это?
— Нет, еще времена года, каждый сезон длится 90 дней, ни больше, ни меньше. Я уверен, что тут все точно до секунды и совершенно, мать твою, искусственно.
Мэлор вынул из-за пояса трубку, достал из мешочка на бедре кисет. Сноровисто забил и раскурил, попыхивая поднялся зашагал по границе света. Призрак держится на противоположной стороне костра, подстраивая шаг под Мэлора.
— То есть мы на планете больше земли в три-четыре раза, с огромедными платформами на орбите для деления дефолтных суток на 4 цикла дня и ночи?
Призрак разводит руками, неуверенно говорит:
— Ну вроде того, хотя это может быть естественный спутник или спутники.
— Слишком уж все ровно для природы. Как и на кой мы тут оказались?
Призрак не сбавляя шаг засмеялся.
— Ты задался этим вопросом спустя тридцать лет? Серьёзно? Может твой настоящий отец отмороженный эстонец?
— Сначала было некогда, а потом Охотник в принципе думать не любит.
— Не важно, — отмахивается призрак, — все одно ответа нет. Может нас сюда забросило божество для спасения мира? Или мы провалились в портал древней расы жидо-рептилоидов и это Нибиру? Кто знает?
— Ну если это и сделало божество, то оно чертовски неторопливо. Спокойной ночи пап.
— Пошел к чёрту.