— Ни черта не видно.
— Да ладно? Серьёзно? Да ты Эйнштейн раз заметил, что ночью ни черта не видно!
— Заткнись ты уже!
— Охо-хо, малыш. -говорит призрак приближаясь — Я не заткнусь, ведь волшебных таблеточек больше, нет.
Издав серию писков на грани ультразвука, рептилия цапнула Мэла в шею и зарывается обратно под одежду.
— Ауч! — воскликнул, накрывая укус ладонью, замер, — не может быть!
Ночь светлеет, обретая зеленый оттенок, дремучий, промокший насквозь лес виден во всех деталях. Если напрячь зрение можно разглядеть капли воды стекающие по листьям дерева в метрах тридцати впереди. Призрак сокрушённо качает головой, говорит поднимая раскрытые ладони к груди:
— Серьёзно? Тебя телепортнуло в ад на…неизвестно куда, ты подыхал под тропическим муссоном и излечился непонятно как, теперь у тебя под свитером сидит красная игуана и ты удивляешь ночному зрению после её укуса? Серьёзно?!
Применив уроки выживания, полученные в детстве и армии Мэлор развел костёр. Чахлый, нещадно дымящий, но всё же костёр. Почуяв дым, ящер выбрался наружу и спешно прыгнул в огонь, парень вскрикнул потянулся выдернуть глупое создание и с воплем отдернул руку. Пламя бурно взметнулось, опалило мох на стволе, Мэлор отшатнулся, закрываясь руками. Огонь нехотя осел, растекся по деревяшкам, выдавливая из них белесый пар. Рептилия нежится как кот на солнце, чешуя переливается от ярко красного до сочно рыжего, ящер сливается с огнём.
Наблюдая с отвисшей челюстью Мэл мотну головой, дал себе пощечину и сказал дрожащим голосом:
— Ну нафиг, потом обмозгуешь, сейчас есть вещи поважнее огненных ящериц.
Призрак промолчал, сел по ту сторону огня и с интересом наблюдает за ящером. Спешно раздевшись до гола разложил одежду у огня. Стараясь не смотреть на костер, свет через пару секунд превращает ночное зрение просто в белое пятно. Разложил вещи, найденные в карманах.
— И того у нас в активе, -задумчиво шепчет, водя пальцем по вещам, — две пачки сигарет, одна промокшая насквозь, что плохо, за то другая не распечатана и это плюс.
Промокшую пачку положил поближе к костру, авось высохнет. Распечатал свежую и прикурив от костра продолжил осмотр. Смартфон, нож-бабочка и кредитка пропали, за то осталась куча макулатуры, щедро раздаваемой у метро. Связка ключей обратилась в оплавленный комок металла. Повертев перед глазами, отложил подальше. А вот зажигалка-кресало, давным-давно забытая в куртке, как неудобный и глупый понт, уцелела.
Огонь разгорается ярче, круг света расширяется, тьма за ним сгущается в монолитную стену. Ночное зрение не справляется с концентратом ночи. Мэлор сидит на освященном островке посреди безграничного Ничто. В темноте чудится движение, слышны частые шажки, жадные взгляды сверлят спину. Ящер из костра наблюдает за чем-то в темноте. От одежды едва заметно идёт пар, призраку наскучило созерцание рептилии, и шагнул в темноту. Лес полнится шепотом и клацаньем зубов.
— Это просто мое воображение, в темноте нет ничего. Только лес, а шум, это ветер в ветвях.
Успокаивает себя Мэлор, ложась у огня, так близко что трещат брови. Сон пришёл неожиданно быстро.
Проснулся от горячих прикосновений к лицу, ящер оперся передними лапками о нос и вылизывает щеку. Над лесом величаво зависло солнце, сквозь бреши в потолке крон пробиваются лучи. Выжигают сырость и разгоняют тьму, оставляя приятный глазу полумрак. С удовольствием оделся в сухое, но удовольствие быстро сменилось осознанием сильно плюсовой температуры. Встав перед выбором получить тепловой удар или шанс неприятного контакта с местной флорой и фауной, выбрал последние. Куртку повязал рукавами на талии, как сельский рэпер в 90-е. Рукава свитера закатал вышел локтей. Носки спрятал в карман куртки и обулся. Вид самый идиотский для леса, но так не свалится от перегрева и не голый.
Ящер гордо занял место на левом плече, часто встает на задние лапы как сурикат, опирается об ухо. Пространство меж деревьями истоптано, следы от крохотных с мелкими коготками, до огромных, хоть делай слепки для передач о снежном человеке. Мэлор вздрогнул, запоздалый страх вцепился в колени разжижая кости. Неведомые твари всю ночь водили хоровод вокруг костра, а если бы огонь потух до того, как они ушли?
— Брр…
— Что было бы? Я бы с удовольствием посмотрел, как тобой ужинают, не все тебе этим заниматься. — говорит призрак поднимаясь из зарослей папоротника.
— Тебя не ели. — коротко бросает Мэл и быстрым шагом углубляется в лес.
Чаща тянется бесконечно, деревья то сбегаются вместе так плотно что не пройти, то разбегаются, образуя широкие поляны, заросшие травой. Под ногами, хрустит и прогибается плотный ковёр из гнилой листвы, маха и мелких веточек. Мэл перешагивает могучие корни, больше похожие на застывшие щупальца спрута. Мозг услужливо вспоминает детские байки о деревьях людоедах. Хватающие путников такими корнями и запихивающих в рот посреди ствола. Часто попадаются заросли папоротника и дикого винограда, расползшегося по земле и оплетшего ближайшие деревья по маковку.
С полудня в животе бурчит напоминая, что хорошо бы перекусить желательно мясом. Мэлор морщится, массирует живот. Человек способен прожить без еды почти два месяца, но попробуй объяснить не знавшему голода телу. По прикидкам он идет часов восемь, но солнце едва перевалило зенит. Сделав привал на опушке поляны поросшей хвощами в рост человека, Мэл подметил что солнце имеет зеленоватый оттенок. Чуть ниже солнца едва различима тонкая вереница лун.
— Что ж, теперь очевидно, я в другом мире. А это значит
— Это значит ты беззащитен перед местными вирусами и скорее всего сдохнешь от отравления съев что-либо. А может скоро из тебя вырвется грудолом.
Голос призрака идет из глубин леса, почти исчезает в птичьих трелях и стрёкоте насекомых.
— Ну или самая настоящая вирусная бомба что выкосит в этом мире все живое. Ведь в тебе полно бактерий десятилетиями вырабатывавших устойчивость к достижениям медицины. А здесь даже цивилизацией не пахнет.
Кажется, идёт целую вечность, нещадно потея и оступаясь. Пот заливает глаза, щиплет кожу лица. Вышел на широкую проплешину, когда над головой оглушительно треснуло. Кипящие черные тучи стремительно застилают небо, ураганный ветер сгибает верхушки деревьев, но до Мэла долетает только жизнетворные дуновения. Температура резко падает, парень стоит, раскинув руки и ловя порывы ветра с блаженной улыбкой.
Дождь пошел в разы слабее ночного муссона, от укуса ящерицы зрение вновь перешло в ночное. В поисках сухого места углубляется в чащу подбирая хворост. Стремительно темнеет, в шуме дождя за спиной чудятся шаги. Обернувшись не видит ничего кроме покрытых мхом деревьев и струй воды, пробивающихся маленькими водопадами через кроны.
— Ого! — Выдохнул Мэл, оглядывая участок леса по левую руку.