— Сын мой, — сказал Кероглу, — пойди и выбери себе какого хочешь коня.
Демирчиоглу вывел из конюшни Арабата — арабскую чистокровку, — оседлал его, попрощался с удальцами, с Нигяр-ханум и ашугом Джунуном, вскочил в седло и предстал перед Кероглу.
— Теперь выслушай мой последний наказ, — сказал Кероглу.
Взял он саз и послушаем, что спел:
Когда песнь была спета, Демирчиоглу, распрощавшись с Кероглу, пустился к Эрзеруму. Пока добрался он до эрзерумских гор, сильно утомился, да и Арабат был голоден. Смотрит, течет чудный родник. Сошел Демирчиоглу с копя, умылся ключевой водой, пустил коня пощипать траву, а сам прилег, чтобы отдохнуть немного и заснул богатырским сном. Когда же, наконец, проснулся, смотрит, туман окутал все кругом, а Арабата нет. Он и туда, он и сюда, а конь точно сквозь землю провалился.
Взял Демирчиоглу саз и послушаем, что спел:
Демирчиоглу чуть горы не своротил, с ног сбился, но отыскать коня не мог. Защемило, затосковало его сердце, и он запел:
Так бродил в поисках коня по горам и скалам Демирчиоглу, и вдруг увидел у подножья скалы чобана. Взял он саз и послушаем, что спросил он у него об Арабате:
Чобан ответил ему:
Демирчиоглу снова спросил:
И чобан ответил ему:
Демирчиоглу признался:
Чобан опять спел:
Только-только отзвучали последние слова песни, как в горах поднялся ветер. Туман рассеялся, и Демирчиоглу отыскал своего коня. Близился вечер, когда он подъехал к Эрзеруму. Едет он по улицам и нигде — ни души. Точно все жители покинули город. Разыскивая каравансарай, дошел он до какой-то площади. Смотрит, тут людей видимо-невидимо! Клянусь аллахом, столько народу, столько народу, что иголке негде упасть. Пришпорив коня, он подъехал к толпе, поднялся на стременах, видит, одни сидят, другие стоят, а метельщики подметают и поливают середину площади.
— Дядюшка, что тут такое, почему собрался народ? — спросил он какого-то старика.
Посмотрел старик на Демирчиоглу снизу вверх и ответил:
— Видно, ты чужеземец?
— Да, я приехал издалека.
Старик и рассказал:
— Сын мой, это пехлеванская площадь Джефер-паши. Время от времени пехлеваны, знающие себе цену, приходят сюда состязаться с пехлеванами паши. Теперь вот из Аравии приехал какой-то пехлеван и сегодня схватится с Гара-пехлеваном, вот почему народ собрался сюда.
Видит Демирчиоглу, на площади стоят два трона, охраняемые стражей, и перед одним из них висит тонкий шелковый занавес.
— А зачем поставлены эти троны? — спросил он старика.
— Тот, что открытый, — ответил старик, — это трон Джефер-паши, а другой, за занавесом, поставлен для его сестры Телли-ханум. Несколько дней назад ченлибельский Кероглу совершил набег, вышиб дверь тюрьмы, убил стражника и помог бежать ашугу паши. Искал он и Телли-ханум, но найти не мог. С того дня паша перевез сестру к себе, и не спускает с нее глаз — боится, что она убежит с Кероглу.
Не успел старик договорить, как забили в литавры.
— Вот, — сказал он, — идет сам паша. Сейчас начнется.
Смотрит Демирчиоглу, целое шествие направилось к трону паши. Паша сел на свое место, а свита его разместилась вокруг. Вскоре снова зазвенели литавры.
— А это Телли-ханум, — сказал старик.
Смотрит Демирчиоглу, Телли-ханум в окружении сорока стройных девиц ступила на площадь.
Телли-ханум прошла и села на свое место.
Снова зазвучали литавры. Видит Демирчиоглу, десять пехлеванов волочат что-то тяжелое.
— Что это они тащат? — спросил Демирчиоглу у старика.
— Это палица Гара-пехлевана. Кто хочет сразиться с ним, должен прежде поднять его палицу. Сумеет поднять, Гара-пехлеван померяется с ним силами, не сумеет, тогда придется ему пройти под рукой Гара-пехлевана и стать его слугой, продев в ухо серьгу раба.
Словом, пехлеваны притащили палицу Гара-пехлевана и положили посреди площади.
Араб-пехлеван вышел на площадь. Прошелся по ней раз-другой и взялся за рукоять палицы.
Раз приналег, поднять не смог, другой раз приналег, поднять не смог, в третий раз опустился на одно колено, попустил дикий крик и, подняв палицу, положил на плечо.
Ударили в литавры. Гара-пехлеван выступил на площадь.
Видит Демирчиоглу, идет огромный, кряжистый богатырь со страшным лицом.
Гара-пехлеван подал руку Араб-пехлевану. Потом они разошлись — и началась схватка. Гара-пехлеван был силен и хитер. Схватились они раз, другой, вдруг Гара-пехлеван упал, и, перекинув Араб-пехлевана через голову, ударил его оземь и налег ему на грудь.
Вся площадь завопила, закричала. Крики одобрения донеслись до самого неба.