Кероглу

Араб-паша сказал:

— Говори!

Прижал Кероглу к груди свой трехструнный саз и запел:

Араб-паша, я так тебе скажу:
Я из Мурадбейли, спешить я должен.
Коль недруг злой со мною вступит в бой —
Египетским мечом разить я должен.

Имеешь сад, так рви его цветы.
Отдам я жизнь во имя красоты.
Пришел я за мечтой, и если ты
Противишься — меч обнажить я должен.

Из Ченлибеля в этот край пришел,
Я, Кероглу, поклявшись, знай, пришел,
За милой, что светла, как рай, пришел
Красавиц выбрать, отличить я должен.

Араб-паша никогда не видел Кероглу, но о его удали и отваге наслышался вдоволь.

— Игид, судя по твоим словам, ты Кероглу из Ченлибеля? — опросил он.

— Да, он самый.

— Добро пожаловать в наши края. А все же объясни мне толком, чего ты хочешь?

Снова прижал Кероглу к груди саз и запел:

Араб-паша, я молю и прошу:
Пусть девушка эта красавицей будет.
И нравом уживчива, и добротой,
И сладкоречием славиться будет.

И верною мужу да будет она,
И телом прекрасна и ликом ясна,
И как игиды в сраженьи сильна.
Наследник ее пусть всем нравиться будет.

Чтоб ранила бровь, чтоб глаза — как заря,
Чтоб не болтала бы лишнего зря.
Пусть сплетен не любит и, ласку даря,
Лишь доброго дела участницей будет.

Всегда враждовал Кероглу с подлецом.
Люблю храбрецов я с открытым лицом.
Родится сынок — быть ему храбрецом, —
Хоть камни и небо от крови багровыми будут!

Араб-паша понял, в чем дело. Догадался он, что Кероглу сватает его дочь Мовминэ-ханум. Взял он саз из рук Кероглу и ответил ему:

Эй, салам, Кероглу, наши девушки, знай,
Своенравны, сердиты обычно бывают.
Неуживчивы и непокорны они,
И неласковы и злоязычны бывают.

Скажешь слово — услышишь десяток в ответ.
Неприветливым будешь — спасения нет,
Зазеваешься — не оберешься ты бед:
Бьют они муженьков горемычных, бывает.

Скажешь: «сядь!» — не садятся, упрямы, горды.
Словно дикая лошадь, не знают узды.
Не захочет — к руке не притронешься ты.
И сварливыми до неприличья бывают.

От султана, от хана не скроют лица.
Не пугаются крови, храбрей храбреца.
Коль такая родит от тебя молодца —
Он в сраженьи игидом отличным бывает.

— Паша, вот такая девушка и нужна мне, — сказал Кероглу. Прямое и смелое слово Кероглу понравилось Араб-паше.

Собрал он визирей и векилов на совет. Те, говорят, соглашайся.

Араб-паша послал людей к Мовминэ-ханум. А она ответила, что поступит по воле отца.

Стали готовиться к свадьбе. Попировали и отдали Мовминэ-ханум за Кероглу.

Ровно сорок дней и сорок ночей пробыл Кероглу в Дербенде. Когда же наступил день сорок первый, он сказал:

— Ну, Мовминэ-ханум, пожили мы тут, довольно, собирайся и поедем в Ченлибель.

— Не оставлю я родной земли и никуда не поеду, — ответила она.

Как ни убеждал Кероглу Мовминэ-ханум все «нет» да «нет». Видит Кероглу что не сломить ему ее упрямства. Снял с себя золотой браслет, дал Мовминэ-ханум.

— Я уезжаю. Коли ты не хочешь ехать, оставайся. Возьми этот браслет и сохрани его. Если у нас родится дочь, продашь и сделаешь ей подарок, если же сын, наденешь ему на руку, он придет и разыщет меня.

Попрощался Кероглу с женой, сел на Гырата и вернулся в Ченлибель. Удальцы снова собрались вокруг него.

— Кероглу, почему ты вернулся один? — спросил Дели-Гасан.

Взял Кероглу свой саз, прижал к груди и ответил так:

Не открылась любимая мне, Гасан,
Не сверкнула мне оком, — что говорить…
За тебя мне в огне гореть, Гасан.
Горе в сердце глубоко, что говорить…

С ней расставшись, едва не умер я,
Я лишился надежды, слезы струя.
О где ты, властительница моя.
Тесен мир мне жестокий, что говорить…

Для Кероглу день ненастным стал,
К себе самому безучастным стал,
Любя Мовминэ, я несчастным стал.
Не хищник я — сокол, — что говорить…

Теперь оставим Кероглу с его удальцами в Ченлибеле. О ком же я расскажу вам? О Мовминэ-ханум в Дербенде.

Ровно через девять месяцев, девять дней и девять часов родился у Мовминэ-ханум сын. Назвала она его Гасаном. Мальчик рос не по дням, а по часам. Прошел лишь месяц, а уж ему и два года можно было дать. Ну, взяли к нему мамок, нянек, а позже и моллу. Вырос Гасан, стал большим, рослым, и дед, Араб-паша, поручил его пехлеванам и людям, знающим военное дело. Те стали обучать его верховой езде, борьбе, стрельбе из лука.