Кероглу

Кюрдоглу рассердился:

Опрокину я войско — верна моя речь.
Кровью я обагрю несгибаемый меч.
Кюрдоглу будет недругам головы сечь.
Без тебя, без красавицы, я не уйду!

А Мехри-ханум нравилось сердить Кюрдоглу. И, чтобы еще больше раззадорить его, она спросила:

Кто ты, чтоб эту речь вести?
Эй, чужеземец, уходи!
Иль надоела жизнь тебе?
Эй, чужеземец, уходи!

Кюрдоглу стоял на своем:

Я ради милой в этот край
Пришел, и в сердце — рана, знай.
Не угрожай и не пугай, —
Приехал увезти тебя.

Мехри-ханум опять начала пугать его:

Коль крикну — прибегут сюда
И руки скрутят без труда,
В колодец бросят навсегда.
Эй, чужеземец, уходи.

Кюрдоглу тоже пригрозил:

Вскричав, навстречу побегу,
Не дам пощады я врагу.
Жить без тебя я не могу —
Приехал увезти тебя!

Мехри-ханум, наконец, согласилась:

Ахмед-хана дочь, — внемли, —
Я как звезда горю вдали.
Согласна я, ты сватов шли…
Эй, чужеземец, уходи!

Кюрдоглу признался ей во всем:

Зовусь людьми я — Кюрдоглу.
Сын родины, — душа в пылу.
Я храбр, как волк, — сын Кероглу,
Приехал увезти тебя.

Все было сказано. Мехри-ханум взяла кувшин и пошла, а Кюрдоглу поворотил коня и поехал следом за ней.

Приблизились они ко дворцу. Открыла Мехри-ханум одну из дверей и вошла. Кюрдоглу понял, что это дворец Ахмед-хана. Ну, и как говорится, не ленясь, подъехал прямо к ханским воротам.

Бросились ферраши[132] донести хану, что приехал какой-то юноша, выглядит он так-то и так-то и хочет видеть хана.

Ахмед-хан разрешил, и Кюрдоглу провели к нему. Вошел Кюрдоглу, поклонился. Ахмед-хан ответил на поклон. Когда же, по приглашению хана, Кюрдоглу сел, повернулся к нему Ахмед-хан и спросил: — Ну, игид, говори, что тебе нужно?

Кюрдоглу с детства не любил кривить душой и говорил всегда все напрямик. Что бывало у него на сердце, то и на языке. Вот он и сказал:

— Ахмед-хан, пришел я просить отдать за меня, по велению аллаха и по законам пророка, дочь твою Мехри-ханум.

Увидев саз за плечом Кюрдоглу, Ахмед-хан подумал, что он ашуг, и сурово сказал ему:

Смотри, в беду ты попадешь.
От сделки откажись, ашуг.
Мне речь твоя не по душе.
От сделки откажись, ашуг.

Послушаем, что Кюрдоглу ответил хану:

Придется бой мне начинать.
Отдай Мехри, тогда уйду.
Тебе немилым станет свет.
Отдай Мехри, тогда уйду.

Ахмед-хан предостерег самонадеянного ашуга:

С чем ты пришел и что даешь?
Что обещанья стоят? Грош!
Хоть любишь, милую, а все ж
От сделки откажись, ашуг.

Кюрдоглу потребовал:

В моей душе бесценный груз.
Я с трусами не подружусь.
Моей стрелы узнаешь вкус,
Отдай Мехри, тогда уйду.

Ахмед-хан опять пригрозил ему:

Несчастье ждет тебя, смотри.
Блеснет стрела в лучах зари.
Нет, не отдаст отец Мехри.
От сделки откажись, ашуг!

Кюрдоглу твердил свое:

У Кюрдоглу и слава есть
И щит, и меч кровавый есть,
И в сердце пламень лавы есть.
Отдай Мехри, тогда уйду!

Ахмед-хан снова повторил без саза то, что сказал под саз:

— Дочь свою я за тебя не отдам. С чем пришел сюда, с тем и уходи.

— Я Кюрдоглу! Пока не получу Мехри-ханум, никуда не уйду.

Такая надменность Кюрдоглу заставила Ахмед-хана усомниться, — ашуг ли перед ним.

— Коли ты так кичишься, скажи прежде, кто ты таков? Откуда приехал и куда держишь путь?

Прижал Кюрдоглу к груди свой саз и ответил:

Знай, Ахмед-хан, чрез Дагестан
Мой путь лежать был должен.
В руках мой меч, но горя меч
Меня терзать был должен…

Мой щит — защита хороша:
Заплачешь в страхе, не дыша.
Средь гор — печаль Араб-паша
Мою унять был должен.

Я, смелый Кюрдоглу, — и вот
Рука тяжелый меч берет.
И в Ченлибель мой путь ведет —
Отца встречать я должен!

Услышал Ахмед-хан про Ченлибель и призадумался. Верно, это один из удальцов Кероглу, решил он. Мигнул он своим людям, и человек пять-шесть набросились на Кюрдоглу.

132

Ферраш — слуга, исполнитель воли правителя.