— Сынок, — сказал кузнец, — ты еще молод, просто не стал он связываться с тобой. Ты не гляди, что он такой. При одном его имени паши и ханы дрожат, как листья.
— Что ж, — ответил Демирчиоглу, — паши и ханы будут трястись. Где им взять мужества? А ты не слушай весь этот шум-гам! Кероглу! Кероглу! Видал, — он не мог справиться с какой-то клячей…
— Какая это кляча? Этого коня называют бешеным Гыратом удалого Кероглу. Да любой хан или паша отдаст за этого коня все свое состояние.
— Ладно, отец, — сказал Демирчиоглу, — дай мне неделю сроку, если за это время я не приведу тебе этого коня, то не буду достоин носить папаху.[49]
Словом, сколько кузнец ни увещевал сына, ничего не вышло. В конце концов Демирчиоглу взял тайком от отца цепь от плуга, опоясался ею и пустился в Ченлибель. Долго ли шел он, коротко ли, шел через горы, леса и долы, наконец, дошел к ночи до Ченлибеля. Только поднялся он на гору, как на вершине столкнулся с Кероглу. А была уже, как сказано, темная ночь.
— Эй, кто там? — окликнул Кероглу. — Что ты делаешь здесь в такую позднюю пору?
— Какое тебе дело, кто я? — ответил Демирчиоглу. Кероглу тотчас узнал его по голосу. А сам, чтобы остаться неузнанным, изменил голос и сказал:
— Чего ты сердишься? Ведь я тебе ничего обидного не оказал, спросил только, кто ты и что тут делаешь?
— Я ищу Кероглу. У меня к нему дело.
— И я ищу его.
— А на что он тебе? — спросил Демирчиоглу.
— О, он причинил мне зло. Я пришел свести с ним счеты. Посмотрим на чьей стороне правда.
— И мне нужно закончить с ним свое дело, — промолвил Демирчиоглу. — Несколько дней тому назад он приходил подковать своего коня. Жаль, что я не знал его. Потом уж, когда он уехал, отец сказал, что это был Кероглу. Этой ночью я должен увести отсюда или его самого или его коня.
Хотел было Кероглу схватить его в охапку и отвести к удальцам, но подумал: «Дай-ка я еще разок испытаю его храбрость». И, снова изменив голос, он сказал:
— С самого вечера я тут. Все высмотрел, разузнал. Сейчас Кероглу нет, но конь его в конюшне.
— Пойдем, покажи мне эту конюшню, — предложил Демирчиоглу.
— Отлично, — ответил Кероглу. — Давай уведем Гырата. Где бы Кероглу ни был, а он все равно придет за конем. Тогда посмотрим, чью сторону возьмет аллах.
Сказав это, Кероглу повел за собой Демирчиоглу, и по кривым извилистым тропкам привел к конюшне. Смотрят, на дверях висит большой замок.
— Как же мы теперь будем ломать замок? — тихонько спросил Кероглу.
Демирчиоглу покосился на него:
— Выдумает тоже, что я открою для тебя тут кузницу? — Проговорив это, Демирчиоглу проворно вскарабкался на конюшню. Мгновенно проделал брешь в крыше, потом, сняв с себя цепь и отдав один конец Кероглу, сказал:
— Спустись в конюшню, продень цепь под грудь коня, а конец дай мне.
Кероглу молча спустился в конюшню. Продел цепь под грудь коня и конец передал Демирчиоглу. Тот приналег, понатужился, смотрит Кероглу, стреноженный Гырат поднялся в воздух.
— Эй, постой, — крикнул Кероглу, — я поправлю цепь!
Демирчиоглу слепка ослабил конец цепи. Кероглу обвязал цепью и Дурата. Демирчиоглу напрягся, и оба коня поднялись в воздух. Удивился Кероглу, что за чудовище, настоящий пехлеван! Если закрепить цепь, то поднимет он и гору.
Словом, Демирчиоглу поднял Гырата на крышу, сорвал и бросил путы с коня, и сказал Кероглу:
— Садись на круп коня.
Хотел было Демирчиоглу сам сесть на Гырата. Гырат оскалил зубы, двинулся на него и чуть было не оторвал ему голову. Кероглу бросился к коню. Увидев его, Гырат успокоился. Сдерживая коня, Кероглу сказал:
— Садись сначала ты, а потом сяду я.
У Гырата был такой нрав: кому Кероглу вручал поводья, того он слушался. Словом, оба сели на коня. Когда перевалили через гору и поехали по дороге, Кероглу спросил:
— Послушай, милый мой, как это говорится у нас, — если не предвидеть беду, добру не бывать. Вдруг Кероглу вернется, узнает, что мы увели Гырата, возьмет своих удальцов и погонится за нами, что мы тогда станем делать?
— Ну и что ж, пусть гонится, — отвечал Демирчиоглу. — Пускай гонится хоть со вчерашнего дня, с сегодняшним будет два. Этого-то я и хочу.
— И ты ничуть не боишься его? — спросил Кероглу.
— Я не боюсь ни его меча, ни его удальцов, — ответил Демирчиоглу. — Только слышал, что в бою он вдруг может клич кликнуть. Если что и испугает меня, так разве только его голосина.
— Ну, кричит он редко-редко. Зато сила в ручищах этого злодея здоровенная. Стоит ему схватить что-нибудь — кончено.
49