Кероглу

Той же ночью все семь тысяч семьсот семьдесят семь удальцов обложили столицу Элемгулу-хана. Когда каждый отряд занял свое место, призвал Кероглу Танрытанымаза и сказал:

— Скажи, как думаешь, — войти нам в город ночью, или подождать утра?

— Кероглу, — ответил Танрытанымаз, — правильно мы поступили, что пришли. Предосторожность не мешает. Но душа у меня спокойна. Знаю я, что ничего дурного с нашими удальцами не случилось. Просто на Гюрджуоглу напала блажь. Не может он расстаться с девушкой. Из-за него задержался и Демирчиоглу. Лучше подождать до утра. А не то как бы нам не пришлось потом краснеть!

Удальцы одобрили Танрытанымаза и подождали, пока не наступило утро.

Проснулись жители, видят город окружен. Ужас обуял их. Бросились все к воротам ханского дворца. Встал Элемгулу-хан и видит, да, как донесли ему, так оно и есть. Город окружен да так, словно выстроена вокруг него живая стена. Поспешно призвал он визиря, чтоб-узнать, что все это значит, явился визирь, смотрит: что это! Да ведь это Кероглу!

Едва завидя визиря, Кероглу запел:

Старый враг мой не хитри со мной:
Удальцов ты запер в этом городе.
Я даю на размышленье час.
Удальцов ты запер в этом городе.

Город твой перепашу сохой,
Ханский скарб я увезу с собой,
Кровь прольется от меча рекой.
Удальцов ты запер в этом городе.

Слушай Кероглу, его фирман.
Налетим на твой презренный стан,
Город был, а будет лишь туман.
Удальцов ты запер в этом городе.

Вернулся в тревоге визирь и рассказал все Элемгулу-хану. Элемгулу-хан послал за Ругийей-ханум. Та пришла и сказала:

— Не бойся, я все улажу.

Прошла она в комнату, где были Демирчиоглу и Гюрджуоглу-Мамед. А удальцы, ничего не ведая, ничего не зная, готовились в путь-дорогу.

Тут Ругийя-ханум спела:

Братья родные мои,
Только на вас надежда.
Трудный наш час пришел,
Только на вас надежда.

Враг подступился ко мне,
Дом мой опалят в огне,
Руки прикрутят к спине…
Только на вас надежда.

Сердце мое во мгле,
Сумрачно все на земле.
Теплится у Ругийи
Только на вас надежда.

— Что случилось? — спросили удальцы. Ругийя-ханум рассказала им обо всем.

— Не бойся ничего, Ругийя-ханум, — сказал Демирчиоглу.

— Сейчас мы сами отправимся к нему.

Оба вышли, вскочили на коней и поскакали к Кероглу…

Увидав своих удальцов живыми и невредимыми, Кероглу успокоился и принялся бранить их:

Что вам сказать? Ай, молодцы. Спасибо.
Кто долго так задерживаться вправе?
Примерно же исполнили вы службу.
Кто долго так засиживаться вправе?

О чем мечтали? Что вас завертело?
Какое, братцы, увлекло вас дело?
Видать, со мной дружить вам надоело.
Кто долго так задерживаться вправе?

Я не смирюсь с подобными делами,
Расправлюсь я с друзьями и с врагами.
Молчал бы я, да вынудили сами.
Кто долго так задерживаться вправе?

Оба удальца опустили головы.

Демирчиоглу сказал:

— Кероглу, мы виноваты. Ты вправе наказать нас.

Он обнажил свой меч и, опустившись на одно колено, на вытянутых руках положил его перед Кероглу. Тот подмял его и сказал:

— Отвечай, кто виновник всему? Ты или Гюрджуоглу?

— Мы оба равно виноваты. Ни один не больше, ни один не меньше другого.

Как Кероглу ни выспрашивал, Демирчиоглу, не открывая правды, твердил одно:

— Оба одинаково повинны.

Но ведь Кероглу не проведешь. Знал он, что Демирчиоглу задержался из-за Гюрджуоглу-Мамеда. Знал и то, что в беде Демирчиоглу никогда не покинет друга, не предаст его. А хотелось ему просто еще раз испытать его. Но видит он, что Демирчиоглу стоит на своем и не открывает тайны товарища, и говорит:

— Молодец! Я нарочно хотел испытать тебя. Спасибо. Затем повернулся он к Гюрджуоглу и спросил:

— Ну, Гюрджуоглу, что скажешь нового, хорошего? Кажется, дочка Элемгулу-хана приглянулась тебе?

Гюрджуоглу опустил голову.

Тут как раз показался Элемгулу-хан со своими визирями, векилами. Раскланялись, поздоровались, а Элемгулу-хан сказал: