Нет, это я идиот, который сидит здесь с бешеным стояком.
— Отвернись, чтобы я могла вылезти, пожалуйста.
Нет. Я откинулся назад, растянувшись у стенки гидромассажной ванны. Она видела меня голым — честно, честно. Если она решила психануть и сбежать, я заслужил хотя бы насладиться видом.
Она посмотрела на меня.
Не-а. И не жди.
Кейт громко выдохнула и встала. Она была идеальна. Сильная, но женственная.
О, что бы я мог сделать с этим телом. Она и не представляет. Я понял, что застонал и заткнулся.
— Отлично, — сказала она.
Да, могло бы быть. И все еще может быть отлично, если ты вернешься в воду.
Она обернула полотенце вокруг своего обнаженного тела. Было бы так легко просто схватить его и затащить ее обратно в ванну. Я мог, но не стал бы. Она вышла с чувством собственного достоинства и полотенцем на положенном ему месте.
В этот момент мне очень хотелось найти кого-нибудь и причинить ему боль. Я оставался в горячей ванне ровно столько, пока это и другие желания медленно не угасли.
Мы еще не закончили, даже не близко. И я все еще ощущал ее запах. Вспоминал, какого это чувствовать ее. Какой у нее вкус. Это не какой-то случайный секс. Мы были парой. Кейт была моей подругой. Неважно, когда и сколько времени на это уйдет, она будет со мной.
Происхождение Кейт
(Между «Магия Побеждает» и «Магия Крови»)
Сидя в кресле в своем офисе, я размышлял над тем, что моя жизнь не так уж плоха. Магическая волна исчезла, и я наслаждался чашкой горячего кофе под музыку Great Big Sea, доносившуюся из старого проигрывателя компакт-дисков. Последние пару недель были кошмарными. Впрочем, это даже преуменьшение. Мои люди нарушили один из главных законов Стаи и присоединились к Кейт на Полуночных Играх. Дерек сильно пострадал. Кейт чуть не умерла, и я в жизни так не боялся, с тех пор как погибла моя семья. Ощущения того же чувства беспомощности, когда я держал ее безжизненное неподвижное тело, преследовали меня. И все-таки мы выиграли. Внешность волчонка была подпорчена, но его здоровье быстро восстанавливалось. Все постепенно утихло.
Мне даже удалось приструнить одного гребанного извращенца. Вместо того, чтобы упиваться силой своего истинного облика, он, как трус, прятался за красивыми масками и играл в игры с соблазнением. Сайман слабак, но очень тщеславен. Его гордость была задета. Вероятно, теперь он захочет каким-либо образом отомстить.
Я подумывал над тем, чтобы посоветовать Джиму избавиться от него. Это не сложно. У Саймана нет ни друзей, ни семьи. Кому будет его не хватать? Кроме того, Сайман имел дело со знаниями и секретами, а у меня на примете есть один ягуар, которому было бы интересно провести с ним некоторое время, извлекая ценную информацию из этой смазливой башки.
Я допил кофе из синей металлической кружки. Когда я был ребенком, после смерти родителей, то какое-то время жил в лесу и однажды совершил набег на дачный домик. Там был набор синих металлических тарелок и кружек, вроде походной посуды. Я украл кружку и немного растворимого кофе. В ту же ночь я заварил и выпил его возле своего скудного костра. Та первая чашка кофе имела вкус чистого блаженства. Джорджи, дочь Мэхона, нашла такой же сервиз и подарила мне на Рождество.
Знакомый запах и стук в дверь подсказали мне, что прибыл мой начальник службы безопасности.
Помяни черта…
— Заходи.
Джим вошел в дверь, неся в руках толстую кожаную папку, по меньшей мере, в дюйм толщиной. Ну здорово. Это займет вечность.
Альфа клана котов проверил коридор и закрыл за собой дверь. У него было выражение лица, означающее «нам нужно поговорить», которое сильно отличалось от его привычного вида «я бандит, не связывайся со мной», хотя, по его мнению, оно должно было считаться приятно-нейтральным. Он, действительно, производил впечатление не только своей физической формой, но и транслирующим угрозу выражением лица. Думаю, что большую часть времени он даже не подозревал об этом. Из него получился бы ужасный воспитатель детского сада, зато должность альфы клана котов и моего заместителя подходила ему идеально. Остальным кланам он не шибко нравился, но они уважали его власть и положение.
— Нам нужно поговорить, — объявил он без лишних церемоний.
Вот и конец моему хорошему настроению. Я приготовился к «веселым» новостям.
— Насколько все плохо? — Видимо там что-то совсем хреновое.
Он положил передо мной старый снимок с полароида. С него на меня с вызовом смотрела молодая девушка лет двенадцати или тринадцати с опухшими глазами и рассеченной губой. Я бы узнал эти глаза где угодно.