Рядом со мной Мэхон закатил глаза. Мы не имели дело с гениями криминального мира. Братья Ирвинг ничего не планировали. Максимум, смотрели на пару часов вперед. На этот раз, это сыграло нам на руку. Вероятно, они даже не рассматривали возможность подставы. В их сознании это была прямая линия: явиться — получить деньги.
Пол расправил плечи и поднял спортивную сумку, которую мы набили пакетиками с кофе, уложенные в сумку, они выглядели как пачки денег.
Ирвинги припарковались в ста ярдах от участка и вышли из машины. Даже в свете растущей луны я мог различить две большие фигуры и меньшую между ними. О, отлично. Они вернули ее живой. Казалось, она идет самостоятельно, но похитители держали ее зажатой между собой, и я не мог разглядеть ее лица.
Может быть, Мэхон прав, и они были просто хорошими парнями, попавшими в плохую ситуацию.
— Паркер, мы притащили твою кабаниху, — крикнул один из них. — Тебе лучше иметь деньги, иначе мы выпотрошим ее у тебя на глазах, прежде чем ты подохнешь.
Или нет.
— Хорошо. — Пол поднял сумку. — У меня все здесь, отпустите ее, пожалуйста.
Я чувствовал его страх и напряжение, но было ли это из-за него самого или из-за жены?
— Бросай деньги, — сказал другой брат. — Если все на месте, ты можешь забрать ее. Она не ранена. По крайней мере, сильно. Мы могли бы сделать и хуже, после всего дерьма, через которое нам пришлось пройти по твоей вине.
— Моей? — Голос Пола дрожал. — Вы схватили мою жену! Какие деньги я, по-вашему, должен?
Ах, вот оно что. Если мы подождём немного, все само выльется наружу.
— Чушь собачья, — сказал брат покрупнее. — Ты сказал нам, что они заплатят. Мы сделали свою часть работы, гребаный ублюдок. Заплатили ли страховщики? Нет! Мы построили тем парням, новенький проклятый домишко с гребаными плиточными полами, гранитными столешницами, нестандартными шкафами, новой техникой… нам пришлось купить все это дерьмо, а потом ничего, тишина. Нам не по карману эти восемьдесят тысяч, чтоб тебя.
— Домовладельцы не могут заплатить, — прорычал брат поменьше. — Мы едва поймали пятерых из них. Ни одной платежной ведомости. Том уволился, сантехник уволился, а теперь и представитель выделывается. После этого никто нас не наймёт. Ты должен нам за все.
— Это не моя вина! — Пол уронил сумку. — Платеж был одобрен, а затем они вышли из дела. Откуда мне было знать, что владелец исчезнет вместе со всеми деньгами и секретаршей.
— Ты должен был знать — это то, за что мы тебе заплатили, — прорычал старший брат. — Это была непыльная халтурка, все, что нужно было делать — ходить туда-сюда с представителем, пока он не утвердит платеж. Пока ты сидишь там в своем красивом маленьком офисе и считаешь свои циферки, мы делаем настоящую работу. Мы всегда отваливали тебе долю. Думаешь, что ты лучше нас, потому что никогда не пачкал свои ручонки, думаешь, что можешь просто трахнуть нас, и ничего не произойдет?
— Я сказал, что мне очень жаль. Я пытался получить деньги. Я даже сказал вам, где их можно взять, но вы даже этого не смогли сделать как надо, верно? Вы должны были получить от старика деньги, а не убивать его.
— И как ты, черт возьми, думал, мы получим их, тупой ублюдок? — спросил крупный брат. — Ты что вообразил, что мы трое сядем выпить чая, а затем он вывалит нам бабло?
Я кивнул Дереку. Волчонок двинулся вперед, чиркнул спичкой и бросил ее в металлическую жаровню. Горючее внутри загорелось, и вспыхнуло пламя, осветив площадку: Пола, братьев Ирвинг и Джоанн с куском изоленты, закрывающим рот. Справа и слева загорелись еще три пламени.
Я вышел вперед и громко произнёс:
— Это то, что все мы хотели бы узнать. Вы планировали убить Бориса?
Здоровяки на мгновение замерли. Маленькая драма никогда не повредит.
Джоанн воспользовалась шансом и вырвалась от них, содрав ленту со рта. У нее была рассеченная губа и синяк под левым глазом. Они избили ее и сделали это по дороге сюда, вероятно, незадолго до того, как вышли из машины, потому что иначе Lyc-V успел бы залечить раны.
Джоанн побежала к мужу. Он раскрыл руки для объятий, но она со всей силы ударила его. Жестко, прямо по лицу. Он отшатнулся, выглядя ошеломленным.
Она тяжело дышала, но между вдохами сумела выдавить три слова.
— Я требую развод.