- А в чем его история? - спросила она.
- Спроси у Хепзебы, - ответил Альберт. - Она расскажет лучше меня. Говорят, что это череп маленького африканца, которого завезли сюда во времена работорговли. Но я этому не верю. Это череп не мальчика. Посмотри сама.
Он вынул череп из ящичка и показал его Кэрри. Нижняя челюсть и несколько верхних зубов отсутствовали, но глазные впадины были целы.
- В верхней челюсти у него шестнадцать зубов, - принялся объяснять Альберт, - значит, есть зубы мудрости. А они появляются самое раннее лет в восемнадцать. Я вычитал об этом в анатомическом атласе. Кроме того, видишь эти волнистые линии на самом верху? Это места соединения костей. Значит, этот череп принадлежал взрослому человеку, но он слишком мал и легок для мужчины, это, наверное, череп женщины. На вершине нашей горы есть остатки поселения, существовавшего в бронзовом веке. По-моему, этот череп там и нашли и, как водится, придумали про него целую историю. - Он положил череп на место и посмотрел на Кэрри. - То, что я рассказал, конечно, тоже одни догадки. Наверняка я ничего не знаю. Но, например, сколько этим костям лет, выяснить можно, если отвезти этот череп в Британский музей. Британский музей способен дать ответ на любой вопрос, это самое потрясающее место в мире. Ты там была?
- Один раз, - ответила Кэрри. Она вспомнила, как однажды ходила туда с папой и как ей было там скучно. Все эти реликвии в стеклянных ящиках. Было очень интересно, - добавила она, чтобы сделать Альберту приятное.
В глазах у него прыгал чертик, словно он угадал ее мысли. Он положил череп в ящичек, накрыл крышкой.
- Показать это твоему брату?
- Не надо, - ответила Кэрри. - Он боится таких вещей.
Ей тоже было немного страшно, хотя Альберту она ни за что бы в этом не призналась. Пугал ее не сам череп, а мысль о том, что когда-то он принадлежал живому человеку, женщине с глазами и волосами, которой уже давно не существовало на свете. От нее остался только белый гладкий череп, который покоится в ящичке в библиотеке, где полки со старинными книгами уходят куда-то вверх во тьму.
- Может, вернемся в кухню? - предложила она. - Чай уже, наверное, готов.
Их ждал накрытый стол. Скатерть на нем была так накрахмалена, что углы ее казались острыми, как нож. В середине стола стояло блюдо золотисто-коричневых и обсыпанных сахарной пудрой пирожков, высокий кувшин с молоком, розовая ветчина и ломти хлеба, щедро намазанные тем самым прекрасным кремового цвета со слезой маслом, которое Кэрри видела в чулане. Ник, укутанный в одеяло, и мистер Джонни с белой салфеткой на шее уже сидели за столом. Когда Кэрри вошла, мистер Джонни что-то взволнованно прокулдыкал.
- Мистер Джонни, можно мне сесть рядом с вами? - спросила она, чем заслужила одобрительный взгляд Альберта.
- Хепзеба, я показал Кэрри наш череп, - сказал он. - Расскажи ей его историю, пожалуйста. Хотя я считаю, что в действительности все это сущая чепуха, но ей она понравится.
Хепзеба поставила на стол коричневый чайник и шутливо потрепала Альберта за ухо.
- Я покажу вам "чепуху", мистер Альберт! Ишь какой всезнайка выискался! Ничегошеньки вы не понимаете, иначе, как человек умный, не смеялись бы над тем, что вам неведомо.
- Кулдык-кулдык, - заметил Джонни Готобед.
- Правильно, мистер Джонни, - склонилась над ним Хепзеба, помогая ему нарезать ветчину. - У вас в мизинце больше разума, чем в голове у мудрого мистера Альберта.
- Извини, Хепзеба, - взмолился Альберт. - Пожалуйста, расскажи.
- Зачем рассказывать чепуху, как полагает его честь мистер Альберт?
Улыбаясь Кэрри и приглаживая свои медно-рыжие волосы, Хепзеба села. У нее было довольно широкое лицо с белой, как сливки, усыпанной веснушками кожей. Кэрри она очень понравилась: такая сердечная, благодушная и добрая.
- Пожалуйста, мисс Грин, - попросила Кэрри.
- Меня зовут Хепзеба.
- Пожалуйста, Хепзеба.
- Что ж, расскажу, пожалуй, раз уж ты меня так просишь. Положи себе еды на тарелку, возьми побольше, ты растешь, должна есть много. К сожалению, это не домашняя ветчина. Раньше мы коптили ветчину сами. У Готобедов была отличная ферма. Они разбогатели на сахарных плантациях, где трудились рабы, а потом перебрались сюда и построили здесь большой дом. Я слышала про них задолго до того, как приехала в эти места. Когда я жила в Норфолке у родителей мистера Джонни, они часто рассказывали мне о своих богатых родственниках из Уэльса, и о черепе, и о проклятии, которое лежит на доме. Это не совсем обычная история.
Она задумчиво отхлебнула чай, глядя прямо перед собой и чуть нахмурившись. Потом поставила чашку на стол и начала говорить тихим, чуть сонным голосом, который навевал тишину и грусть.
- Маленького африканца привезли сюда, когда ему было около десяти лет. Тогда у богатых людей было модно иметь на запятках кареты черного пажа, разодетого в атлас и шелка. Вот они и оторвали бедняжку от его семьи и увезли за океан в чужую страну. И он, конечно, плакал, как плачут маленькие дети, когда их забирают у мамы. Готобеды были не злые люди, молодые дамы кормили его сладостями, дарили ему игрушки, он сделался всеобщим любимцем, но он все равно горевал, и тогда ему пообещали, что когда-нибудь он вернется домой. Может, так бы и получилось, но только он умер от лихорадки еще в первую зиму, поэтому ему, наверное, казалось, что они не сдержали своего обещания. Вот он и заколдовал их дом. Умирая, он велел похоронить его, но предупредил, что, когда от него останутся одни кости, Готобеды должны выкопать его череп и держать его в своем доме, не то их ждет страшная беда. Обвалятся стены дома. И они ему поверили - в ту пору люди верили в колдовство - и сделали, как он велел. И с тех пор череп покоится в библиотеке. Он покидал дом только один раз, когда бабушка покойного мистера Готобеда была молодой девицей. Ей становилось худо даже при мысли о том, что в библиотеке лежит и усмехается череп, говорила она. Из-за этого по ночам ее мучают кошмары. Поэтому однажды утром она взяла его и спрятала на сеновале в конюшне. Целый день она ходила в ожидании, но ничего не произошло, и она легла спать очень довольная собой. Но в самый разгар ночи раздался вопль - будто сова заухала, а потом сильный грохот. И когда члены семьи в ночных рубашках сбежали вниз, они увидели, что на кухне вдребезги разбита вся посуда, в столовой - все стекло, а в доме все зеркала разлетелись на куски! Девица призналась в том, что она сделала, череп водворили на место, и с той поры все было в порядке.