Спятивший мир. Вечно голодные дети, готовые поделиться едой с крысами. Потому что крохотные живые твари отвечают любовью, в отличие от родителей, многие из которых выпнули малолетний «балласт» на помойку.
В доки Щипач пришел, как только получил подтверждение из Совета о назначении на официальную должность. Правда, кроме «мы вас поздравляем», из Чистых кварталов больше ничем не порадовали. Живешь в Отстойнике, что-то там с местного отребья трясешь — ну и тряси дальше. Не возражаем. Остальное — добывай на месте. Сам.
И в новом доке не особо ждали. Своя охрана, частью набранная на разборке. Местные хозяева, запустившие четыре небольшие мастерские. Пустые пока склады. Контакты с нужными людьми через жуков из Предбанника. Можно сказать — еще одна независимая территория. Как и барахолка, фермы и торгаши, сбившиеся в кучу и готовые порвать глотку за попытку обложить данью. Фактически братва осталась при своем: контролировала деревни, грабила по-мелочи шелупонь, таскавшую мусор на перепродажу. Ни тебе новых заработков, ни перспектив. Одни эфемерные «почет и уважение». И вечно голодные головорезы, застывшие в низком старте в ожидании поживы. Не принесешь чего-нибудь в клювике — свергнут и другого на опустевший трон посадят.
— Где Дисма? Куда этот урод исчез? В какую щель забился?
— Говорят, к прокаженным на Семерку с остальными свалил.
— Кержак его к себе взял? Он же с блатными дел не имел.
— Взял. Мало того, вроде даже игольник выдал. Так что был у нас смотрящий, и не стало. Теперь с дикарями дружбу водит.
— Ладно. Сочтемся еще. Хотя и без нашей помощи подохнет. С чего бы соседи пытались к нам на помойку переехать? Совсем у них паршиво… Пойдем, посмотрим, что после мастера осталось. Он тут целую крепость успел отгрохать. Может, себе заберем.
Идти пришлось в полной темноте по мосту без перил, подсвечивая дорогу фонарями. Когда добрались до площадки, где раньше обживался Осокин, остановились и с удивлением начали крутить головами.
Мост упирался в остатки крепежа, пучки торчащей арматуры и штук пять ржавых тросов, свисавших с потолка. Железные балки, которыми бывшую базу соединяли со шлюзовым ангаром — исчезли. Как и сама база. Ее полностью демонтировали и вывезли. Вместе со станками, накопленными ремонтными комплектами и всем тем, что поможет обустроиться на новом месте.
— Щипач, тебе не кажется, что нас поимели?
Начальник службы безопасности Отстойника молчал. Какой смысл сотрясать воздух и озвучивать очевидное?
Гостей на умирающей базе встречали все свободные от работы люди. Мужчины и женщины, снующие под ногами дети. Пятеро стариков, каждый из которых отвечал за то или иное критическое важное направление — в первых рядах. Смотрели, как медленно расходятся в стороны створки грузового дока, как оттуда появляются чужаки.
— Девочку видишь? С бантиками?
— Я слышу плохо на одно ухо, но глаза пока не отказывают. И что?
— Говорят, это она наемников на ноль на пепелище помножила. Загнала дрон с пулеметом в медблок и только кишки по стенам. Еле успокоили.
— Сколько ей лет? Пигалица крохотная совсем.
— Вроде бы восемь. Надо будет уточнить.
— Восемь? В клане восьмилетка перебила подготовленных бойцов с оружием в одиночку, пока остальные балду пинали?
— Может, дали возможность себя проявить? Или натаскивали на реальных врагах.
Главный энергетик поежился:
— Если у них ребенок при помощи дрона глотки кромсает, то что тогда говорить о старших?
— Старший у них рядом, с бородой. Вон, рядом с Загамой идет. В первый же день, как на Пятерку приехал, с бандитами сцепился. Те попытались на него наехать, он им вломил. Не поняли с первого раза — голыми руками всех беспредельщиков прикончил.
— И Загама его сюда пригласил? Похоже, кто-то перестал с головой дружить.
— Не факт… За несколько месяцев сколотил собственный клан, молодым базы начать устанавливать и на собственный шаттл заработать… Если он с нами будет заодно, я только рад.
Две группы людей стояли друг напротив друга и не знали, что сказать. Одни опасались ляпнуть что-нибудь глупое, после чего тебя попросят убраться назад, откуда прилетел. Другие не хотели выглядеть с одной стороны слишком радушными, с другой — негостеприимными.
Тонкий лед сомнений и страха сломали дети. Щуплый пацаненок с багровым ожогом на левой стороне бритой головы высунулся вперед и спросил Лиссы, ткнув грязным пальцем в прозрачную клетку:
— Это чего? Завтрак с собой привезла?
— Как дам больно! — обиделась девочка. — Это наши Чик и Чок, питомцы.