— А зачем?
— Потому что можем. И себя прокормить, и малышей рядом держать. Вот у тебя есть такие? Нету? А у нас есть.
Серьезный аргумент. Если пришлые могут разводить зверье для развлечения, значит у них все неплохо и с едой, и со свободным временем.
— Погладить можно?
— Можно. Только осторожнее, они иногда кусаются, если чего-то испугались.
Пятерка стариков с удивлением смотрела, как самая шустрая крыса ловко взобралась по чужому рукаву, пристроилась на плече и стала обнюхивать искалеченное огнем ухо. Мальчишка захихикал:
— Щекотно!..
Порывшись в кармане, Лисса протянула кусочек прессованного брикета:
— Угости, Чик рад будет. Второму пока не давай, он осторожничает, в угол забился.
Посмотрев вокруг, энергетик увидел слабые улыбки на изможденных лицах. Похоже, настороженность прошла. Значит, можно переходить к делу. За каждую минуту простоя грузовика платить придется.
— Здравствуйте, соседи. Добро пожаловать в наш общий дом… Загама, что на пороге держишь, не приглашаешь? Командуй.
Три последующие месяца для Осокина слились в один бесконечный кошмар. Когда ему рассказывали, что Семерка на последнем издыхании, он не понимал, что в самом деле имели в виду.
Фактически от станции остался каркас и обрубки жилых отсеков ближе к днищу в третьем секторе. Плюс кусок второго, где стояли реакторы и большую часть времени проводили авральные команды. В остальном — мертвые коридоры, проброшенные на живую нитку кабели, периодически промерзающие водоводы и трубы вентиляции. Не хватало ничего. После двух первых недель Иван только головой мотал — как местные умудряются выживать? Как не погибли до сих пор?
Но — день шел за днем, людей клана раздергали по всей округе, операторы с дронами умудрялись за сутки залатать одну дыру и тут же мчались к другой. Привезенное оборудование испарилось, будто его и не было. Поэтому большую часть запчастей, монтажных плит и всего, что можно ободрать, тащили с других отсеков. Паррэт, согласившийся стать официальным пилотом Семерки, на пару с Анатолием гонял шаттл или для внешнего монтажа, или подскакивали к соседним руинам. С Шестерки обдирали все, на что падал взгляд. Три команды мародеров буквально прописались на местном железе. Туда же периодически подбрасывал танки с топливом Гарди. Клан Тутси не забывал, кто помог им неплохо подзаработать. И был готов чуть-чуть поделиться с дальним прицелом. Ведь кержак — он удачливый. Если что-то еще полезного придумает, можно будет неплохо навариться. Это идиоты с Отстойника выгнали перспективные кадры. В Предбаннике таких идиотов нет. Поэтому и живут куда лучше.
С трудом открыв глаза, Иван сел на кровати и попытался понять: где он и что происходит. Неожиданно в голове мелькнуло: а ведь не будили, дали возможность отоспаться. Впервые за долгое время.
Одевшись, мужчина добрел до раковины и ополоснул лицо. Воду в жилые отсеки подают регулярно почти месяц. Как и энергию. Делим с помощником вместе с энергетиками «живут» в реакторном отсеке. Местным специалистам установили два «К»-чипа по сложным системам. Это позволило из шести активных блоков штатно погасить четыре, подшаманив два оставшихся и выведя их на постоянный режим. Десять процентов нагрузки на каждый, с возможностью поднять выработку энергии в любой момент.
Можно сказать, из умирающей станции Семерка превратилась в очень бедную. Но — живую.
Фермы дали первый урожай. Треть ушла на новые посевы, остальное использовали для увеличения пищевых рационов. Из пяти огромных накопительных танков в корме три пришлось раскурочить. Оставшиеся два добили льдом. Запасы воды и кислорода на полгода, как минимум. В начале недели еще раз прошлись по всему жилому уровню, закончив конопатить оставшиеся щели. Люди закрепились там, где была возможность. Сейчас начали потихоньку отвоевывать у пустоты жилое пространство. И раз дали поспать почти сутки, трехмесячный аврал явно закончился.
Минусы? Умотались все до полумертвого состояния.
Плюсы? Кержак и его люди стали своими, смешавшись с местными в одно целое. Теперь нет «понаехавших» и «чужих». Есть граждане Семерки, соседи и хорошие знакомые.
Устроившись за столом, Иван зачерпнул ложкой пахучее варево и осторожно отправил в рот. Бабушка Фарли не просто любила погорячее. Где-то откопала запасы приправ и теперь ее готовка легко могла конкурировать с мексиканской кухней.
— Пришел в себя? — спросил Дисма, устраиваясь рядом с горячим отваром в пузатой чашке.
— Спасибо, что не дергали. Вроде соображать чуть могу.