— Хвост! — возвестил Маноло. — Давно пора, дьявол их побери!
— Четыреста восемьдесят два человека, считая начальника. — Лихана, морщась, отполз от щели между камнями, сел и снова поморщился.
— Старые раны? — посочувствовал Себастьян, не имевший обыкновения молчать. Особенно перед дракой.
— Нет, — покачал головой муэнец, — старость и позапрошлая зима… Месяц в развалинах без меховых плащей — это почти казнь.
— Так вы стояли в Сальса́? — оживился Доблехо. — А мы…
— Сейчас мы в Альконье, — напомнил Карлос, — и у нас нет времени для воспоминаний.
— Прошу прощения, господин полковник.
Надулся, нашел время!
— Ваши слуги смогут прикрыть нам спину? — разрядил обстановку дон Луис. — Ваш ординарец производит впечатление старого солдата, но остальные четверо…
— С какой стороны за наваху хвататься, знают. — Да и кто не знает, времена нынче, прямо скажем, веселые. Адалид и тот бы взвыл. — Здесь, надеюсь, одна дорога?
— Нет. Можно идти берегом до Сургосской дороги, а можно свернуть в холмы и выскочить на тракт ниже Тутора… Если, конечно, им нужен монастырь.
— Боитесь, что они предпочтут господина Овехуну?
— Боюсь, — признался Лихана. — Что поделать, когда речь идет о твоем гнезде, поневоле начинаешь кудахтать.
— Загонщики предупредят горожан, — не очень уверенно произнес Альфорка, — люди успеют уйти.
— Никуда они не пойдут, — отмахнулся Себастьян, — непуганая дичь не взлетает, а войны в Муэне не видали лет двести.
— Хватит! — прикрикнул Карлос. В Туторе у него никого не было, но Инья оказалась слишком близко от белого полка. Слишком! — Дон Луис, успокойтесь. К нам пожаловали не грабители, не насильники и не мародеры, а убийцы. Причем опытные. Им нужна обитель…
Сверху конные белоголовые фигурки выглядели мелкими, нелепыми и безобидными. Хаммериане со своими песнопениями, бритыми лицами и колпаками были бы смешными, не будь они страшными. Бедняга Филипп это знал, но решил покататься на драконе. Виорнцы помогли умнику не проиграть войну, а потом маршал Танти предложил скрепить союз хаммериан и мундиалитов браком. Король согласился отдать сестру сыну одержимой Иоанны, а что ему было делать? Только позвать Ротбартов… Волки Миттельрайха перервали б наследникам Хаммера глотку, но что бы осталось от Лоасса?
— Построились. — Лопе тихонько тронул господина за плечо. — Сейчас двинутся.
— В холмы наладились. — На скулах Альфорки заходили желваки. — Торопятся, черти белолобые! Ничего, Гонсало их приветит.
— Будем надеяться. — Белочешуйчатая змея дрогнула и неспешно поползла прочь от равнодушного Зеркала. Впереди кузнечиками прыгал дозор, вокруг трусили всадники охранения. Все верно — холмы вдоль дороги нужно прощупывать.
— До главного не добраться. — Доля наблюдателя Маноло явно тяготила. Еще бы, меткость Альфорки давно вошла в поговорку. — Разве что обогнать и обстрелять. Лучше сверху. Дон Луис, место для засады не подскажете?
— Засады не будет. — Карлос смахнул с рукава какую-то пушинку. Интересно, почему хитаны таскают на груди перышки? Надо было спросить Ампаро, да в голову не пришло.
— Ты бы еще ультиматум им предъявил, — поддразнил стрелка Себастьян. — Дождемся Хенилью, стреляй, сколько душе угодно.
— Глупо ждать. — Альфорка только что не кусался. — Я среди «белолобых» одного в берете приглядел. Похоже, проводник. Вот его бы…
— Обойдешься, — отмахнулся де Ригаско, — незачем их раньше времени полошить.
Куда двинется Гонсало, сразу к монастырю или наперерез? Если поторопиться, гостей можно не выпустить из холмов, но Гонсало никогда не спешит и все по десять раз проверяет. Значит, это будет монастырская дорога, и дай боже, чтоб хаммерианам не пришло в голову по пути «проповедовать». На что похожи деревушки и городки после визита «бичей Господних», Карлос не видел, но слышал довольно, чтобы бояться за смешной Тутор, одинокие мельницы, адуар, в котором нет Ампаро и его ребенка, но есть другие женщины и другие дети.
Лола однажды уже бежала от «белолобых». «Здесь вам ничего не грозит…» И кто только за язык тянул?! Выходит, не ждать? Броситься на дракона с вилкой? Четверо вояк, Лихана с больной спиной, дуралей Хайме и слуги с увязавшимися загонщиками… Это даже не смешно, хотя прикончить главаря с проводником можно. Если повезет. Только потом не будет ничего — ни Инес, ни войны, ни ночного озера с его снами…
— Спокойно, — медленно произнес де Ригаско, — пока от нас мало что зависит, но господ хаммериан мы проводим. Хенилья должен знать о них все.
Глава 4
Сеньор Хенилья и в обычный-то день казался застывшим, а узнав про «белолобых», и вовсе закаменел. Леон командора не торопил — слишком устал. Хорошо, конь герцогского родича и впрямь оказался отменным: другой бы уже десять раз упал, а Пикаро бежал. Конюх обещал поводить беднягу, но вот поводит ли?
— Пить хотите? — Хенилья кончил буравить взглядом увешанную оружием стену и уставился на дурного вестника. — Садитесь.
— Спасибо, — Леон рухнул в кресло прежде, чем сообразил, что отдаст за кружку воды половину оставшейся жизни, — пить я хочу.
— Так пейте! — Хенилья сам плеснул в высокий кубок чего-то красного. Вина, но сейчас уже можно. — И расскажите все подробно. Полковник де Ригаско слишком краток, что, учитывая случившееся, объяснимо. Не бойтесь, не опоздаем.
— Я не боюсь, господин командор. — Как трудно оторваться от вина, но от воды было бы труднее. — Хаммериане сейчас или уже переправились через Рио-де-Онсас, или вот-вот переправятся. Если выступить немедленно…
— Мы выступим, как только капитанов вытащат из таверны и оседлают коней. Вы лично видели хаммериан?
— Их видели загонщики. Ошибиться они не могли.
— А солгать? — подался вперед Хенилья. — Будь это люди полковника де Ригаско или хотя бы ваши доверенные слуги, я бы не сомневался, но весть принесли горожане. Вы их раньше видели?
— Нет, но сеньор Лихана их, кажется, знает…
— Лихана — странный человек. — Командор задумчиво пожевал губами. Точно так же он жевал прошлым летом, когда привезший письмо деда Леон в первый и последний раз был в этом кабинете. — Лично я не знаю, почему дон Луис осел в Туторе, если он может жить в более приятном и приличествующем его положению и здоровью месте. Скажу больше. Появление этого человека рядом с герцогом де Ригаско вызывает у меня определенные сомнения.