— Это все?
— Это место-настоящая крепость, — напомнил он мне с немалой гордостью.
— Точно. Рейн в курсе событий?
— Он уже в пути. Ты едешь сюда?
Я посмотрел на Ло, все еще наблюдавшую за мной, порез на ее лице все еще кровоточил вполсилы. — Как только смогу. Ты скажешь моему брату, что я в порядке.
— Отлично. Увидимся, когда ты приедешь.
— Готовь свое гребаное виски, — сказал я, проводя рукой по бритой стороне головы, когда реальность ситуации начала проясняться. В городе все только-только уладилось. Там не было никакой реальной войны годами. Черт возьми, последнее дерьмо, которое заварилось, было начато нами. С тех пор воцарился относительный мир, каждый занимался своим гребаным делом.
Но бомбы взорвались не в одной, а в пяти крупнейших преступных организациях в этом районе. Кто-то пытался послать сообщение. Это сообщение, казалось, было таким: ты можешь быть большим и плохим, но мы больше и хуже, и мы идем за тобой. Тот факт, что не было никаких повреждений, просто означал, что это был маневр, предназначенный для того, чтобы напугать нас.
Они гремели нашей клеткой. Тупые ублюдки не знали, что все мы, каждый из нас, даже Маллики, которые не играли грязно ни с одной из других организаций, были большими долбаными псинами, и мы были более чем готовы выйти оскалившимися.
— Отлично, мужик.
Я закончил разговор, протянув трубку Ло, которая взяла ее с таким видом, словно собиралась что-то сказать. Ее люди побежали назад, один из них держал рацию у уха.
— Ло, — сказал он, качая головой.
— В чем дело?
— Лекс, — сказал он, позволив этому имени укорениться.
В наших краях было много преступных организаций. Приспешники были охотниками за оружием, которые обычно ни с кем не связывались, если только не связывались с ними. Маллики были семьей ростовщиков (отец и пятеро сыновей). Злобные, безжалостные, но в остальном хорошие, честные граждане, владеющие дюжиной или около того законных предприятий, которые не давали им скучать, включая их бар, который был разрушен. Затем был отец Саммер, Ричард Лионе, который, будучи кокаиновым королем, каким-то образом умудрился управлять своей империей почти без кровопролития. У Хейлшторма были связи, казалось бы, повсюду, альянсы, которые я никогда не понимал (и не хотел) понимать, но они не причиняли людям вреда из-за этого (очевидно, только из-за зарплаты).
А теперь, Лекс… Лекс — это совсем другая гребаная история. Лекс был самым близким к злу существом на земле. Он был убийцей, избивающим женщин, садистом-насильником, свиньей. В тот день, когда кто-то уберет его, все женщины в округе смогут вздохнуть с облегчением. Я молил Бога, чтобы его карточка наконец была пробита.
— А как насчет Лекса? — спросила Ло, опомнившись раньше меня, но в ее глазах было что-то странное, затравленное, чего я не понимал.
— Ну, во всех местах: здесь, на их территории, — сказал он, кивая головой в мою сторону, — в баре Чаза, в поместье Лионе, все это было с минимальным ущербом. Жилище Лекса? Он был взорван к чертовой матери, Ло.
— Интересно, — сказала Ло, но охранник уже наклонился к ее лицу. Я не очень хорошо ее знал, но знал достаточно, чтобы понять: если она выставила охрану, то ни за что не поделится со мной, зачем она здесь. Однако у меня было чувство, что у нее и Лекса Кита не было сердечных отношений любви/ненависти, которые она имела с ужасным человеческим отребьем, которым была Ви. Ло, ненавидела Лекса Кита с пламенной страстью.
Я поймал себя на том, что хочу знать почему.
— Мы посылаем разведчиков? — спросил один из ее людей.
Она подняла бровь, и на ее губах заиграла усмешка. — Ты действительно спрашиваешь меня об этом? — спросила она, и чернокожий парень, явно более старший в каком-то смысле, чем остальные, кивнул головой другому парню, который убежал, как мне показалось, «посылать разведчиков».
— Ты будешь держать нас в курсе? — спросил я, заставив Ло вздрогнуть, как будто она вдруг забыла, что я здесь.
— Я встречусь с вами в штабе, — сказала она своему человеку, который кивнул ей, потом мне и ушел. — Это зависит от обстоятельств, — сказала она, сокращая расстояние между нами.
— От каких, детка?
— О том, собираются ли Приспешники поделиться с нами своей информацией.
— Мне придется поговорить с Рейном, — сказал я, впервые в жизни сожалея о том, что приходится перекладывать решение на кого-то другого. В прошлом мне всегда нравилось, что Рейн был главным, что он был тем, кто взвалил на себя это бремя. Однажды я взял на себя эту роль, на полдня, и чувствовал себя физически отягощенным ею.