Он был в дюйме от моих трусиков, когда я, наконец, вырвалась и оттолкнула его руку. — Надеюсь, тебе понравилось прошлой ночью, потому что это был последний раз, когда ты приблизился к моей киске, — мне удалось выдавить из себя то, что я надеялась, было строгим голосом.
Его улыбка не дрогнула, но стала еще более зловещей. — Мне очень понравилось прошлой ночью. У тебя есть одна сладкая киска для такого чертовски скверного парня. Но я могу сказать тебе одну вещь, так же, как я наслаждался прошлой ночью... — Вот дерьмо. Я знала, что будет дальше. — Тебе это чертовски понравилось гораздо больше. Или я представлял, как твоя киска сжимает мой палец, когда ты кончаешь достаточно сильно, чтобы разбудить моих соседей?
— Скажи мне кое-что, милый, — сказала я, опуская на него глаза, чувствуя, как смущение неуклонно ведет меня к гневу, который был гораздо более приятной эмоцией, чтобы чувствовать себя рядом с ним. — Ты всегда пристаешь к полусонным женщинам, которые прячутся в твоей постели после того, как из них вышибли дерьмо?
Кэш медленно поднялся на ноги, не делая ни одного шага назад и потому был осведомлен о ощущении моих затвердевших сосков (гребаных предателей), касавшихся его груди. — Нет. Ты первая, — сказал он, небрежно пожав плечами. Этот ублюдок должен был чувствовать себя виноватым, хотя я чертовски хорошо знала, что уступила. — Так почему же ты не хочешь ехать в Хейлшторм?
По отсутствию света в его глазах я поняла, что он не собирается сдаваться. Он не собирался останавливаться, пока не получит ответ. Я покачала головой, глядя через его плечо на раскинувшийся задний двор, который, казалось, делили между собой бесконечные дома. — Смотри... У меня не всегда был Хейлшторм. А до них мне еще предстояло выжить в этой жизни. Я вляпалась в кое-какое дерьмо. Я выбралась из кое-какого дерьма. Я не хочу, чтобы грязь из моего прошлого была брошена в них. Да, они были бы очень рады уничтожить это и помочь мне справиться с этим, но я не хочу, чтобы они вмешивались.
Я оглянулась и увидела, что он кусает себя за щеку — привычка, о которой я не могла не задуматься. Был ли это нервный тик? Был ли это гнев? Может быть, он делал это, когда обдумывал ситуацию?
— Справедливо, — наконец сказал он, удивив меня настолько, что я отпрянула. — Смотри... когда с Саммер случилась беда, Рейн не захотел привлекать к этому клуб. Это был не их бардак, чтобы его убирать. Я все понял. Так что никакого Хейлшторма. А тебе нужно разобраться со своим дерьмом.
Я почувствовала, что киваю, отступаю на шаг и ненавижу себя за то, что всегда отступаю именно я. — У меня есть сумка в городском хранилище.
— У тебя есть ключ или комбинация? Я заскочу и возьму ее. Я должен сегодня разобраться с кое-каким дерьмом.
— Я могу забрать ее.
— Нет. Я думаю, тебе лучше оставаться на месте прямо сейчас.
— Ты мне не отец, Кэш. Ты ни хрена не сможешь меня заточить.
— Нет. Но я могу приковать тебя наручниками к балке в подвале, — сказал он с таким видом, как будто ему это доставило бы удовольствие. — Ты же знаешь... для твоей же безопасности, — усмехнулся он. — Не для какой-либо другой более... зловещей причины. Я бы не стал приставать к твоей очень согласной киске больше, чем уже сделал. Нет. Не я. Я был бы настоящим джентльменом во всем этом.
— Ты же не всерьез. — Ни хрена себе.
— Куколка, — сказал он, заставив меня слегка скривить губы, — никто никогда не обвинит меня в серьезности. Но позволь мне рассказать тебе вот что. Я чертовски серьезен. Ты останешься в этом доме и затаишься, пока мы не разберемся с этим дерьмом. — Он сделал паузу, и его дерзкая ухмылка вернулась. — Или по крайней мере до тех пор, пока люди снаружи, — он махнул рукой в сторону входной двери, — не смогут смотреть на тебя, не морщась.
— Слушай ты самоуверенный, самонадеянный, с…
— Типа той аллитерацией, которую ты затеяла, но мне надо кое-что сделать, так что дай мне комбинацию или ключ, и я пойду своей дорогой. Или продолжай носить только мои футболки. Приятно иметь легкий доступ, — сказал он, двигаясь вперед ко мне и протягивая руку за спину, скользя рукой вниз по моей футболке, а затем под трусики, чтобы сжать мою задницу.
Штаны.
Мне нужны были чертовы штаны.
С подтяжками.
Или пояс верности.
— Склад на центральной улице, дом семьдесят восемь. Комбинация — сорок два, тринадцать, двадцать семь.
Его рука снова слегка сжалась, прежде чем полностью отстраниться. — Если ты переступишь порог моего дома, не сомневайся, ты близко познакомишься с подвалом.
Я почувствовала, как мои глаза закатились. — Что? Как ты вообще собираешься это узнать? У тебя тут есть видео-няни? — спросила я его спину, когда он направился к входной двери, на ходу снимая куртку с крючка за дверью.
— Нет. Я живу в гребаном пригороде. У меня есть соседи, — сказал он с ухмылкой, выходя через парадную дверь.
Я поморщилась, глядя на закрытую дверь, слишком хорошо зная, какими любопытными могут быть соседи. Черт возьми, это была половина причины, по которой я построила Хейлшторм на холме посреди пустыни. Никто не мог вмешиваться в мои дела.
Я вздохнула, оглядывая его дом. Я собиралась сойти с ума, застряв в его доме бог знает, как долго. Я прошла в гостиную, нашла свой сотовый на кофейном столике и села, чтобы позвонить Джейни. Снова.
После шести звоков... ответа по-прежнему не было.
Я поставила кофе и послала ей сообщение.
«Я знаю, что это была ты, дорогая. Мне все равно. Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. Мы можем разобраться с этим вместе. Позвони мне. В любое время. Я люблю тебя».
Затем я сделала звонок, от которого у меня так скрутило живот, что я почувствовала, как кофе грозит выскочить наружу, и заставила себя с трудом сглотнуть.
— Морг.
— Это Ло. Соедините меня с Доком Фентоном.
Последовала пауза, прежде чем раздался другой, более глубокий, сексуальный голос. — Опять ищешь труп, Ло?
Боже, я надеялся, что это не так.
— Женщина лет двадцати пяти, худая, вся в татуировках, длинные темные волосы, голубые глаза.
— Так, значит, не обычный большой плохой? — спросил он, и я услышал, как зашуршали бумаги. — Нет, Ло. На этот раз не повезло.
— К счастью, — уточнила я и услышала печаль в собственном голосе.
— Ох, — сказал Фентон почти обеспокоенно. — Я присмотрю за этим для тебя, хорошо?
— Да. Я ценю это.
— Будь осторожна, Ло.
— Всегда, — согласилась я и повесила трубку.
Она не была мертва. Ну, это было не совсем точно. В морге ее не было. Но это было что-то, по крайней мере. Я знала Джейни много лет. Я знала ее лучше, чем кто-либо другой в мире. Но, с другой стороны, я знала ее настолько хорошо, насколько она позволяла мне знать ее. У нас с ней было что-то общее. Как бы много она ни знала обо мне, было много такого, о чем она не имела ни малейшего представления. Одна из этих тварей где-то подстерегала меня, чтобы я снова облажалась, чтобы он мог закончить то, что начал в конспиративной квартире.
Возможно, Кэш был прав, настаивая, чтобы я залегла на дно.
— Ой, — поморщилась я, даже подумав, что он в чем-то прав.
Не то чтобы я ненавидела Кэша. У меня не было той неприязни, которую он, казалось, питал ко мне. Если уж на то пошло, этот ублюдок мне действительно нравился. Он умудрялся принадлежать к байкерской банде и не быть шовинистической свиньей. Он был самоуверенным и милым. Он был очарователен. Но под всем этим он был хладнокровным, спокойным, собранным, безжалостным, непоколебимым человеком. Я видела, как он вошел в дом проклятого торговца телами, сдержал свою очевидную ярость и позволил мне взять инициативу в свои руки. Потом, когда все пошло прахом, он нырнул в самую гущу событий, словно вырос в хаосе, ни разу не колеблясь и не сомневаясь в себе.