— Пожалуйста.
Её светлые глаза смотрят только на меня, как будто она знает, кто я и чего хочу. Если бы я ещё не ощупал её ноги, то подумал бы, что это какая-то русалка-искусительница. Глубокий рёв заставляет воду дрожать, самые глубины моря содрогаются, когда зверь приближается.
— Твою мать, — я хватаю девушку и перекидываю её через плечо. — Грейви, сундук. Держи крепче. Вы оба следуете за мной по пятам.
Скеб разбивает весло о щупальце и вопит, когда оно обвивается вокруг его туловища. Несмотря на крики за моей спиной, я взбираюсь по верёвочной лестнице, мои мускулистые руки быстро справляются с этим, даже когда девушка лежит на мне. Оказавшись наверху, я передаю её Питу.
— О, прекрасно, капитан, — он ухмыляется.
Ярость вскипает в моей груди, и я злобно смотрю на него.
— Положи её в моей каюте. Ни хрена не трогай её, только положи, а то я выпотрошу тебя, как тухлую рыбу, которой ты являешься.
Его глаза, — один из которых деревянный — расширяются.
— Есть, капитан.
Грейви с сундуком, засунутым под мышку, уже успел освободить Скеба от присосок.
— Давайте, парни, быстрее! — я кричу им сверху вниз.
Скеб поднимается, и Грейви хватается за лестницу. Щупальца находят то, что ищут — разбитый корабль. Они обвиваются вокруг него, прикрепляясь к поврежденному судну, как паук к несчастной мухе.
Скеб добирается до верха и плюхается на палубу. Мои люди толпятся вокруг, некоторые из более зелёных читают молитвы и шепчутся, не веря тому, что видят.
Грейви уже наполовину поднялся, когда Кракен выныривает на поверхность, его зияющая пасть открыта, тысячи клыков сверкают, как ножи на ярком солнце. Он поглощает обломки целиком, пока один из его гигантских глаз осматривает пространство.
Массивный чёрный зрачок останавливается, нацелившись на мой корабль. Щупальце вырывается из-под обломков и рассекает воду. Грейви кричит, когда тот хватает его за ногу.
— Возьми меня за руку! — я наклоняюсь и обхватываю его запястье.
Кракен дёргает, но я не отпускаю Грейви. Я чуть не сваливаюсь за борт, но мои люди хватают меня за ноги и талию.
— Дай мне сундучок, — я тянусь к нему, даже когда хватка Грейви начинает ослабевать. Мужчины удерживают меня за ноги, когда я свешиваюсь с края, с трудом держу Грейви и пытаюсь ещё сильнее спасти сокровище.
Он смотрит на меня, на его лице написан смертельный ужас.
— Капитан? — лёгкий намёк на предательство, который я слышу в его голосе, ни в малейшей степени не меняет моей цели.
Золото будет удерживать моих людей и меня на воде и наполнять едой, ромом и женщинами в течение довольно долгого времени. Я могу найти другого матроса, такого же хорошего, как Грейви, — вероятно, даже лучше — во время нашего следующего визита в порт.
Я тянусь дальше, мои люди кряхтят от напряжения. Сокровище почти в пределах моей досягаемости.
— Отдай его мне! — я задеваю край его груди. Я почти добрался до сундучка, когда Кракен тянет не на шутку.
Грейви затягивается под волны и сундук с ним. Мужчины затаскивают меня обратно на палубу. Я встаю на колени и вижу, как Грейви взмывает в воздух. Он всё ещё держит сундучок, но тот распахивается, и монеты сверкают на солнце.
— Чёрт! — я хватаюсь рукой за поручень, когда моё сокровище разбрасывается, пропадает в бездне или поглощается зверем.
Крик Грейви пронзает воздух, а затем быстро гаснет, когда он приземляется в зловонный рот Кракена. Огромный глаз ещё раз оглядывает мой корабль, и я готовлюсь к худшему. Ничто на земле или на небесах не может остановить Кракена. Я смотрю в его глаза, вплоть до его чёрного извилистого сердца. Мои люди дрожат в ужасе, но я расправляю плечи. Я ничего не боюсь, в том числе и адского Кракена. Глядя смерти в глаза, я вскидываю подбородок, осмеливаясь бросить ей вызов в ответ. Глаз моргает, веко быстро двигается, и зрачок под ним сужается, прежде чем снова расшириться до полной черноты.
Вместо того чтобы атаковать, щупальца исчезают из поля зрения. Существо, очевидно насытившееся моими тремя людьми и разрушенным кораблем, скрывается под толщей воды.
Вода стихает, светит солнце, и никто, кроме моей команды и меня, не знает о страхе, который таится под волнами.
Глава 3
Я беру курс на Порт-Роял. Мужчины кажутся почти ликующими, облегчение ясно видно в их лёгких движениях, в отсутствии их напряжённости. Встреча со смертью и уход от неё могут сделать это с человеком.
Я не могу допустить такого распущенного отношения на моём корабле. Я смотрю на них сверху вниз, в моих глазах преисподняя и на моём языке огонь. Может быть, я злюсь из-за потери сундука, но мне всё равно. Эти палубные матросы хуже всех — убийцы, насильники и дезертиры. Они живут пиратской жизнью, потому что у них нет другого выбора. И я намерен работать с ними так, как считаю нужным.