Рейчел глубоко вздохнула.
— Да, — кивнула она. — Например, адрес его жены.
— Бывшей, — уточнил я.
— Насколько я поняла, они не разведены, — сказала Рейчел Уоллес.
— Где же она живет?
— В Чикаго, на Озерном проезде.
Вырвав страницу из блокнота, она протянула мне адрес.
— Еще что-нибудь есть?
— О жене? О ней больше ничего. Я могу сказать лишь, как ее зовут, если не говорила, — Тайлер Смитсон. Двое детей живут с ней вместе. Она, похоже, не работает, хотя наверняка утверждать не могу. В микрофильме об этом ничего.
— Удалось узнать хотя бы что-то о ком-нибудь из Костиганов?
— Одно время у «Транспен» были проблемы с рабочими. Национальное управление по рабочим ресурсам рассматривало дело, связанное с конфликтом на заводе в штате Коннектикут. Пока что у меня информация из вторых рук, но я проверю ее. Стоит процессу войти в правительственное русло, как всё становится на свои места. Вопрос времени.
Я попытался глотнуть виски, но оказалось, что мой стакан уже пуст. Хоук налил в него еще скотча, взял стакан Рейчел, кинул в него льда, подлил виски и протянул ей. Она ему улыбнулась.
— Спасибо, — сказала женщина и посмотрела на него почти с такой же теплотой, с какой он смотрел на нее. Затем посмотрела на меня, потом снова на Хоука: — Он располагает к себе, хочется быть преданной ему, правда?
— Спенсер? — удивился Хоук.
— Да. Вот вы, вот я. Мы оба рядом с ним. — Она отпила немного скотча. — Превосходно, — сказала она.
Хоук налил себе в бокал шампанского и выпил половину. Он не потягивал его, а пил большими глотками, словно испытывал жажду.
— Я оказываюсь в калифорнийской тюрьме, он приходит и вытаскивает меня оттуда, — сказал Хоук. — Поменяйте нас местами, и я сделаю то же самое. Но суть не в этом. Вы видите черного и белого, которые вместе работают над какойто проблемой, и считаете, что черный помогает белому. Масса Спенсер, хозяин, позволь броситься ради тебя под этот грузовик.
Рейчел Уоллес напряженно смотрела на Хоука.
— Даже если его убьют, — продолжил Хоук, — я сделаю то же самое, что и сейчас. Сюзан нужна помощь, я помогаю.
Рэйчел несколько секунд смотрела в свой стакан, затем перевела взгляд на Хоука.
— Прошу прощения, — сказала она, — я относилась к вам, как к его помощнику.
— Все правильно.
— Изменить прошлое я не в состоянии, — продолжала она, — зато больше этого не повторится.
— Уже прогресс.
Рэйчел допила свой скотч. Она потянулась к бутылке, но Хоук перехватил инициативу.
— Позвольте мне, — сказал он.
— С утречка в Чикаго? — спросил я Хоука.
— Перво-наперво, — кивнул он.
— Таким образом, у нас остается впереди целый день, — сказала Рейчел Уоллес. — Может быть, напьемся?
— Было бы глупо не сделать этого, — согласился я.
Глава 25
Квартира Тайлер Смитсон находилась рядом с озером, недалеко от того места, где Гете-стрит вливается в проезд. Приятно было смотреть на многоквартирные дома Золотого Берега, стоящие возле самой воды на северной окраине Чикаго. Мы со Сюзан, бывало, приезжали сюда и, держась за руки, бродили по парку Линкольна, гуляли в зоопарке, наблюдая за львами, затем ужинали в «Ле Перроке», после чего возвращались в Хайэтт-парк и занимались любовью в номере с темно-зелеными стенами.
Швейцар позвонил в квартиру Тайлер Смитсон из вестибюля.
— Джентльмен по фамилии Спенсер, — сказал он в трубку. — Говорит, что пришел пообщаться по поводу Рассела Костигана.
Он кивнул мне и повесил трубку. На нем была черная с красным кантом униформа, и его круглое бледное лицо было свежевыбрито и пахло одеколоном.
— Пентхауз, — сказал он. — Лифт прямо за вами.
Лифт, обитый бежевой кожей, бесшумно остановился, и я выщел в небольшое фойе. Стены были отделаны чем-то, здорово напоминающим красный бархат, и похоже, так оно и было. Надо мной сияло небо, под ногами лежал толстый серый ковер, а передо мной возникла белая, словно из слоновой кости, дверь с позолотой по периметру. Я позвонил и приветливо улыбнулся в глазок. Дружественно настроенный человек пришел в гости перекинуться словечком по поводу Рассела Костигана: простой, незлобивый, очаровательный человек, которого везде встречают с распростертыми объятиями. Дверь открылась, ямочки на моих щеках стали еще больше. Я знаю, женщины от этого просто дуреют.
— Привет, — сказал я.
— Мистер Спенсер?
— Да.
Тайлер Смитсон-Костиган была высокой стройной блондинкой с бледной кожей и стрижкой под пажа. Она носила розовую рубашку с круглым воротничком, расстегнутым у горла, и простую зеленую юбку, заколотую булавкой.
— Что там насчет Рассела Костигана? — спросила она.
— Можно войти?
— Да, разумеется. Присаживайтесь. Хотите кофе, чаю? Или что-нибудь выпить?
— Если можно, кофе, — сказал я. — Черный.
В арочном проходе, ведущем на кухню, появилась cредних лет негритянка.
— Юнис, пожалуйста, два кофе, — попросила Тайлер Костиган.
Негритянка улыбнулась и исчезла. Я сел в розовое кресло — часть коллекции розовой мебели, элегантно расставленной вокруг серого ковра, такого же, как в фойе. Три стены комнаты были белыми, четвертая до потолка являла собой одно громадное окно, глядящее на озеро Мичиган. Вид завораживал, а освещение больше смахивало на искусственное солнце. Тайлер присела напротив меня на розовый диван и скрестила ноги. Туфли у нее были из розовой материи, без каблуков, мягкие. Они подходили к ее рубашке, которая подходила к мебели. Женщина смущенно улыбнулась.
— Так что насчет Рассела Костигана, мистер Спенсер? — снова спросила она.
— Я стараюсь придумать, как бы поделикатнее это изложить, миссис Костиган. Рассел гдето скрывается с женщиной, которую я люблю. Я хочу их найти. Не уверен, что она поехала с ним по доброй воле.
Улыбка исчезла с лица Тайлер Костиган.
— Сюзан? Шлюха.
Я слегка наклонил голову:
— Вы можете помочь их отыскать?
— Моего мужа и его последнюю шлюшку? — уточнила Тайлер Костиган.
Мне стало трудновато удерживать на месте ямочки.
— Вы разъехались с мужем, миссис Костиган?
— Да. Похоже, он запутался в своих интересах.
— А каковы его интересы? — спросил я.
Вошла Юнис с серебряным кофейником на серебряном подносе, и серебряным сливочником, и серебряной сахарницей, и серебряными ложечками, и двумя чашечками китайского костяного фарфора с золотыми полосками по краю, и двумя блюдечками китайского костяного фарфора с золотой каемочкой. Она поставила поднос на белый столик перед Тайлер Костиган, улыбнулась в пустоту и вышла. Женщина налила кофе и передала чашку мне. Я взял и, придерживая блюдечко левой рукой, отпил глоточек. Это был очень хорошо сваренный кофе, чуть-чуть отдающий ванилью. Тайлер Костиган откинулась в кресле, не собираясь наливать кофе себе. Она подтянула под себя ноги и расправила на коленях юбку.
— Его основные интересы — кокаин, шлюхи и виски. Именно в таком порядке.
— Под шлюхами вы подразумеваете женщин, которые были в его жизни, а не профессиональных проституток.
— Приличные женщины не разбивают супружеские пары и не ломают браки, — сказала Тайлер Костиган. — Приличные женщины не спят с женатыми мужчинами. С мужчинами, у которых есть семья и дети. У которых есть дом. Таких я называю шлюхами.
Уличное словцо в ее устах прозвучало совсем безобразно. С самого раннего возраста я слышал его ежечасно, но сейчас к нему действительно можно было применить эпитет «грязное».
— Что же, думаю, у нас общие цели, — сказал я. — И вы и я хотите прекратить этот роман.
— Каким образом?
— Я повторяю, вряд ли Сюзан Сильверман по своей воле находится с Расселом — по крайней мере, сейчас. Если я их отыщу, то помогу ей уйти.
— Спенсер, они всегда действуют по собственной воле. Они его любят. Он ведь забавный, шальной и богатый настолько, что вам даже трудно представить. Он отвозит их в такие места, где они бы никогда не побывали, заставляет их делать такие вещи, о которых им было бы стыдно даже помыслить. А через какое-то время он от них устает. Устает их трахать, устает пичкать наркотой и выпивкой, устает учить срамоте. Тогда он дает им пинка и приезжает домой.