Официантка с подносом, уставленным бутылками пива, подошла к нашему столику, и, пока она расставляла их и убирала пустые, никто не проронил ни слова. Затем она удалилась.
— Откуда вы, ребята, объявились? — поинтересовался Рыжий. — Наверное, с какой-нибудь другой планеты.
— Все потому, что мы чисты сердцем и помыслами, — ухмыльнулся я.
— У меня нет сорока баксов, — сказал Рыжак. — Буду должен.
— И когда я получу долг? — отрезал я.
— Давай завтра. Завтра у меня получка.
— Конечно, — кивнул я. — Подождем до завтра.
— Я не юлю, — сказал Рыжий. — Спроси у кого хочешь. Я всегда отдаю долги.
— Я тебе верю, — милостиво произнес Хоук. — Но только скажи нам, где работаешь, на тот случай, если все-таки забудешь и нам придется тебя разыскивать.
— В «Транспен», — сказал Рыжий. — Только я не забуду. Приятель, можешь поверить, все знают: если я кому что должен, это все равно что положить деньги в банк. Чико, подтверди. Он ведь твой брат, тебе он поверит.
Чико кивнул.
Я заказал еще круг выпивки.
— Победитель платит, — сказал я.
Рыжий полизал тыльную сторону ладони, где виднелись подпалины.
— Инопланетяне гребаные, — повторил он.
Хоук взял от другого стола стул и подсел к нам.
— А вы, ребята, что, все в «Транспене» работаете? — спросил я.
— Ага, — сказал Чико. — Типа того.
Официантка принесла пиво.
— Что значит «типа того»? — поинтересовался я.
— Работа по контракту, — сказал Рыжий. — Мы подписались на испытание оружия и подготовку персонала. Работаем по двухгодичному контракту. По прошествии двух лет можем либо возобновить контракт, либо отвалить.
— Как в армии, — заметил я.
Рыжий несколько секунд смотрел на меня.
— Да, — сказал он наконец. — Именно.
Глава 29
На следующий вечер рыжий, как и обещал, появился в забегаловке. Мы с Хоуком целый день слонялись по Пекоду; чтобы снять возбуждение, совершили пятимильную пробежку вдоль шоссе и как раз начали пить пиво, когда вошел Рыжий.
— Кто получает сороковник? — спросил он.
Я вытянул руку, и он вложил мне в ладонь две десятки и двадцатку.
— Победитель угощает, — сказал я. — Тебе чего?
— Пива.
Я жестом показал бармену на пиво. Он подвинул Рыжему бутылку и стакан. Тот не обратил на стакан ни малейшего внимания, а выпил полбутылки прямо из горлышка.
— Мы подыскиваем местечко для жилья, — сказал я. — Есть идеи?
Рыжий пожал плечами:
— Здесь свободного жилья не много. Я живу прямо на предприятии.
Он допил пиво. Я заказал ему еще.
— Хочешь чего покрепче? — спросил я. — Положишь начало хорошему времяпрепровождению.
— А то как же, — ответил Рыжий. — «Канэдиан Клаб», — приказал он бармену. — Без всего.
— И что, все живут на предприятии?
— Ага, все. — Он опрокинул рюмку в себя и залил ее пивом. Хоук жестом показал бармену принести очередную порцию. — Мы с ребятами, работяги, охрана. Очень недурной заводишко.
— А как хозяева? — спросил Хоук.
— И они тоже. У них там дом для начальства. Настоящий особняк. — Рыжий отпил половину второй рюмки «Канэдиан Клаб». — Стоит на берегу реки, вокруг шикарный газон.
Он скрыт деревьями, и с дороги его не видно.
— За территорией комплекса?
— Угу. Все остальное находится на территории, кроме стрельбища и полосы препятствий.
Мы выпили еще по бутылке пива. Рыжий развернулся, положил локти на стойку бара и обвел взглядом зал.
— Одно плохо — приходится торчать посреди лесов. Нормальную телку днем с огнем не сыщешь, — пожаловался он.
— Что, в комплексе баб совсем нет? — полюбопытствовал я.
— Парочка страшных, как смерть, секретарш, толстозадых и обвислых, — сказал Рыжий. — В поместье, однако, бывают девочки. Но они не про мою и не про твою честь.
— А жены?
— Ни одной, туда женатиков не нанимают.
— Кроме начальства.
Рыжий допил свой «Канэдиан Клаб». Хоук поставил ему очередной.
— Даже эти холостые. Единственное исключение — сынок.
Рыжий, смакуя, словно это был дорогой коньяк, глотнул виски.
— У кого-то там сын работает? — спросил Хоук.
Рыжий расхохотался:
— Нет, сынок — это человек, папаша которого владеет всей этой «транспенской» штукой. По фамилии Костиган. Его я никогда не видел, а вот сынок наезжает сюда, любит, понимаешь, инспектировать. Лет тридцать ему, может, тридцать пять. Ведет себя, как командир полка, — вы, ребята, служили? — Мы оба кивнули. — В общем, сынок приезжает, живет в поместье, бродит, наблюдает, как мы тренируемся, и всякая такая ерунда. Иногда привозит с собой девицу. — Рыжий ухмыльнулся. — Каждый раз новую.
— От его наездов, — сказал я, — наверное, у всех голова болит.
— Да нет, не так чтобы сильно. Он ведь больше со своей бабой в поместье прохлаждается. Там у них бассейн, площадка для игры, в общем, как на каком-нибудь гребаном курорте. Вот и сейчас они здесь уже недели две как живут. А мы их видели не больше десяти минут.
— Большие бабки?
— Огромнейшие. Слыхали когда-нибудь про его старика? Про Джерри Костигана? Да он стоит побольше Саудовской Аравии. Сынок его появляется на народе не иначе как с восемью телохранителями. — Рыжий продолжал осматривать зал. — Вот черт, — сказал он, — хоть бы попочка какая появилась, что ли.
— И сколько ты здесь уже сшиваешься? — спросил я.
— Восемь месяцев. Если бы не эта худосочная официантка, мы бы все развлекались с госпожой Ладошкой и ее пятью дочурками. Правда, трахать эту выдру — все равно что спать на вязанке хвороста, но все ж лучше, чем ничего.
Блондинистая официантка, к слову, проскакала мимо нас, таща к столику у двери тарелку с серыми кусочками свинины.
— Королева «транспеновских сил», — сказал Рыжий. — Если кто-нибудь из нас подцепит триппер — подцепят и все остальные. — Он рассмеялся и допил виски. — Так и будем гонять заразу через Дорин туда-сюда.
Мы повторили заказ.
— А раньше где работал? — спросил Хоук.
— В Анголе, Замбии. Некоторое время пробыл в Родезии.
— Страна предков, — пробормотал Хоук.
— На строительстве? — уточнил я.
— Да нет, приятель, куда там. Воевал.
— Наемник? — спросил Хоук.
Рыжий отпил глоток виски:
— Да уж не иначе, дружище. Солдат гребаной удачи. Как и все мы.
— Я тоже этим слегка занимался, — сказал Хоук.
— Да ну? И где ты служил?
— В Иностранном Легионе, — сообщил Хоук.
— Не, серьезно? С французиками? — Рыжий довольно расхохотался. — C'est la guerre, monsieur. Oui?[6]
Он вытянул руку ладонью вверх, и Хоук хлопнул по ней.
— Oui, — сказал он.
— Так что, в Индокитае? — спросил Рыжий.
— Угу.
— А вот я пропустил эту заварушку, — откликнулся Рыжий. — Правда, слегка повоевал в Малайе. Черт побери, нравится мне это дело. Перестрелки. Черт, знаешь, хорошая перестрелка получше траха будет. Это будет получше всего остального в мире. Тебе по душе это дело?
— Потрахаться тоже неплохо, — согласился Хоук.
— И это, черт, чистейшая правда, — сказал Рыжий. — А ты, приятель, ты где повоевал?
— В Корее, — ответил я.
— Даже медалей нахватал, — сказал Хоук.
— И получал целых семьдесят восемь баксов в месяц, — добавил я.
— Наемничать куда лучше, — сказал Рыжий. — Развлечение то же, а денег больше.
Мы допили и заказали по новой.
— Ты после Кореи больше не воевал? — спросил Рыжий.
— Нет.
— Не понравилась солдатская жизнь?
— Начальников на голову слишком много.
Рыжий кивнул:
— Точно, как чирии на заднице. Вот почему мне теперешнее занятие по душе. Не понравилось — отвалил. — Он отпил виски. — А еще, ребята, воевать хорошо с настоящими ребятами, вот в чем дело.