Она снова улыбнулась:
— Видимо, тебе не слишком приятно слышать о том, что он меня любит.
— Я могу слушать все что угодно, — успокоил ее я. — И о чем угодно.
Сюзан взяла со стойки небольшую дыню и принялась нарезать ее полумесяцами.
— Доктор Хилльярд показала мне, что мои чувства к Расселу и его чувства ко мне не простая привязанность. Когда мы с ним встретились, он понравился мне, и я потянулась к нему, потому что он полюбил меня всем сердцем. Что бы я ни захотела, что бы ни сказала... Он походил на ребенка. Любил меня до смерти.
— Довольно опасный ребеночек, — заметил я.
— Да, — согласилась Сюзан. — Это часть его очарования.
— Такую любовь ты и заслуживала?
Сюзан кивнула.
— Ты нашла способ оставить меня, — сказал я, — и одновременно наказать себя за это.
С нарезанных долек дыни Сюзан принялась счищать косточки в раковину.
— И Рассел... — продолжил я.
— Я старше его, — перебила Сюзан.
Я кивнул. Сюзан сполоснула кусочки дыни.
— И принадлежу — позволь воспользоваться этим словом за неимением иного — другому мужчине, — сказала она.
— Мне.
— Ага.
— И что? — спросил я.
— Я значила для него больше, чем какая-либо другая женщина в его жизни.
Я подумал о Тайлер Костиган, о том, как она сидит в своем элегантном пентхаузе и рассказывает о «маленькой жирной мамочке» Рассела.
Я отпил глоток кофе:
— Но ты решилась.
Она кивнула:
— Доктор Хилльярд убедила меня в том, что мне необходимо побыть в одиночестве, проверить собственные чувства. Побыть без тебя и без Рассела.
— Однако самой тебе было не справиться, и поэтому ты вызвала Хоука.
— Мне стало страшно, — призналась Сюзан. — Мне казалось, что Рассел меня не отпустит. Считала, что, когда скажу ему, что собираюсь уехать, он не станет мне мешать. Но и не позволит никому помочь мне.
— Итак, приехал Хоук, — сказал я.
— Остальное ты знаешь.
Она положила дольку дыни на доску и аккуратно срезала корочку.
— Почти все, — сказал я.
Сюзан кивнула. В холодильнике она отыскала несколько веточек зеленого винограда без косточек, вымыла их и положила в дуршлаг, чтобы вода стекла.
— Все равно я еще мало что понимаю, не разобралась до конца, — промолвила Сюзан. — Мне необходимо отправиться в Сан-Франциско, повидать доктора Хилльярд.
— А местный психоаналитик тебя не устроит? — спросил я.
— Придется начинать все сначала. Нет. Мы с доктором Хилльярд слишком далеко продвинулись, чтобы можно было бросить это в таком виде.
Сюзан вынула из холодильника кусок мюнстерского сыра и принялась тоненько нарезать его специальным ножом с огромным лезвием.
— Ты не могла бы остаться здесь и не высовываться, пока мы не разберемся с Джерри Костиганом?
— Не могу, — сказала Сюзан. — Я хочу помочь вам в этом деле.
Я кивнул:
— Хорошо. Это очень кстати.
Я почувствовал запах пекущегося хлеба. Сюзан аккуратно разложила кусочки сыра между дольками дыни на большой тарелке. Середина осталась пустой.
— Не знаю, когда смогу начать спать с тобой, — произнесла она.
— Шампанское сладко, — сказал я, — когда бы его ни пили.
В центр тарелки Сюзан положила зеленый виноград. Из спальни вышел Хоук в наушниках, подлил себе в чашку кофе, взглянул на нас поочередно и снова удалился. Сюзан вылила остатки кофе мне в чашку и сделала новую порцию.
— Как вы собираетесь его искать? — спросила она.
— Чуть позже должна приехать Рейчел Уоллес, вот тогда мы об этом и потолкуем. Она добыла для меня кое-какую информацию. Именно с ее помощью мы вышли на старика в первый раз.
— Он кошмарный, совершенно кошмарный человек, — сказала Сюзан. Она отворила дверцу духовки, взглянула на хлеб, закрыла дверцу и выпрямилась. — А жена его еще хуже.
— Жена Рассела охарактеризовала ее примерно так же, — сказал я.
— Ты с ней виделся?
— Да. Она говорит, что миссис Костиган-старшая крутит и вертит мужем и сыном, как ей заблагорассудится.
Сюзан кивнула:
— С Таилер мне встречаться не доводилось. Наверное, она меня ненавидит.
— Да, — сказал я.
— Когда приедет Рейчел, я посижу с вами. Может быть, помогу. Чем смогу. Сопоставим мои впечатления с ее записями.
— Хорошо, — согласился я.
Сюзан заглянула в духовку. На сей раз она вытащила хлеб и положила его на полку. Затем взяла три тарелки, ножи, вилки и бумажные салфетки. Еще достала из шкафчика подставку и водрузила на нее кофейник. Взяв прихватками горячую форму, она перевернула ее и, легонько постукивая, выбила хлеб на блюдо, поместив его на стойку рядом с кофейником.
— Ты хочешь помочь мне убить отца Рассела? — спросил я.
— Да, — сказала она.
— И ты понимаешь, почему тебе этого хочется?
— Отчасти, — сказала Сюзан, подошла к дверям спальни и крикнула Хоуку: — Завтрак!
Он, уже без плейера, появился в дверях.
— Не могли бы вы, миссис, поставить все это на поднос и принести мне в апартаменты? — спросил он.
Сюзан со всей оставшейся силой и теплотой улыбнулась.
— Нет, — сказала она.
Глава 41
В десять двадцать на такси приехала Рейчел Уоллес с объемистым портфелем в руках. Она обняла Сюзан и поцеловала ее в щеку.
— Как приятно увидеть тебя снова, — сказала она.
Сюзан улыбнулась.
— Как себя чувствуешь? — спросила Рейчел Уоллес.
— Лучше, чем прежде, — ответила Сюзан.
Рейчел повернулась ко мне и сказала:
— Я все лето провела, изучая Джерри Костигана. И сейчас, думаю, никто не знает его лучше меня. Даже сама миссис Костиган.
— Могу сказать наверняка, что правительственную разведку ты явно обогнала, — вставил я.
— Государственная разведка — это оксюморон,[12]— сказала Рейчел Уоллес. — Кофе найдется?
— Да.
— Мне потребуется несколько чашек. Черного. Очень крепкого. — Она потрепала Сюзан по руке. — Действительно приятно видеть тебя.
Сюзан улыбнулась и снова кивнула. Рейчел Уоллес повернулась к Хоуку и подала ему обе руки.
— Тебя тоже, — сказала она. — Приятно снова увидеть тебя.
И пo-сестрински поцеловала его в губы.
Хоук ухмыльнулся.
— С огнем играешь, — предупредил он.
Зазвонил телефон, и Хоук поднял трубку. Я в это время наливал воду в фильтр.
Хоук сказал:
— Умм? — А затем: — Мы можем вам куданибудь перезвонить?
Я перестал наливать воду и повернулся к нему.
— Хорошо, — согласился он. — Перезвоните сами через десять минут. Я должен переговорить со своим приятелем.
Рейчел и Сюзан повернулись к нему, и мы застыли в позах, которые всегда принимают люди, ожидающие, когда кто-то повесит трубку.
— Угу, — сказал Хоук и наконец-таки повесил трубку. — Вот тебе и безопасное место, — подвел он итог.
Я молчал.
— Человек сказал, что коли мы действительно хотим узнать кое-что важное о том, как отыскать Джерри Костигана, то должны с ним встретиться, — произнес Хоук.
— Нужно поговорить с Айвзом насчет секретности этой операции, — заявил я. — И где мы должны с ним встретиться?
— Этого он не сказал. Сказал, что перезвонит через десять минут.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Сюзан без слов встала и закончила готовить кофе.
Под окном находился совершенно безразличный к нашим судьбам Чарлзтаун.
— По идее, никто не должен знать, что мы разыскиваем Джерри Костигана, — промолвил я.
— Если только люди Айвза не проболтались, — предположил Хоук.
— Наверное, проболтались, — сказал я. — Этот парень знал, что мы сидим здесь, знал, что мы ищем Костигана, знал номер телефона, — значит, он узнал это от людей Айвза.
— Да, они изгадили нам все дело, — пожаловался Хоук.