Следующей была демонстрация возможностей кинжала. Рядом с входом в храм стояла корзина с плодами авокадо. Я наколол верхний, похожий на большую зеленую грушу с кожей крокодила, подкинул вверх и в полете разрубил кинжалом на две части, причем и косточку тоже. Следующие два плода разрубили «сержанты», не подкидывая, лежащими в корзине. Сделали они это запросто, поэтому и жрец попробовал, перед этим внимательно осмотрев темный клинок с узором.
Когда я достал из ножен саблю и повертел перед ними, все трое напряглись, точно боялись, что сейчас на них и покажу, на что она способна. Я подошел к краю площадки, где в отверстие в камне был воткнут шест длиной метра два и сантиметра три в диаметре. На ритуальный он не был похож и заменить будет не трудно. Резким косым ударом я рассек шест так, что верхняя часть упала вертикально рядом с нижней, ударилась острым концом о камень и завалилась набок. Я взял саблю за клинок, предложил ее обладателю трех орлиных перьев. Тот взял ее, пальцем левой руки попробовал, насколько остра, удивленно повертел головой, после чего замахнулся сильно и нанес боковой удар по укороченному шесту. Сабля застряла в нем примерно на середине. Под смех остальных зрителей «сержант» с трудом высвободил ее и передал своему коллеге. Тот ударил под более острым углом, тоже не смог перерубить до конца, но шест в том месте треснул, расщепился. Я показал жестами, что нужен навык, с чем все трое сразу согласились.
После чего жрец жестами поинтересовался, откуда я прибыл. Я показал, что надо плыть больше лунного месяца, что в одиночку не смогу, что придется пожить здесь, если он не против, подождать, когда приплывут мои соплеменники, если, конечно, доберутся сюда, в чем сильно сомневаюсь. После чего жрец поинтересовался моим социальным статусом: воин, купец или кто? Я задрал рукав рубашки на правой руке, продемонстрировал татуировку и показал на его скошенный лоб. Мол, у нас так метят знать, а у вас вот так. Жрец понимающе покивал, после чего спросил, не хочу ли стать воином гарнизона (хольканом)? Я пожал плечами: почему нет⁈ Как-то ведь надо легализоваться здесь, а воины всегда в цене в обществах на таком уровне развития. Дальше мне предложили выбрать, под командованием какого накома (командира) служить. Тот, что с перьями, командовал дневной стражей, а тот, что с когтями, ночной. Мне, «сове», второй был ближе. Да и ночью не так жарко.
Обладатель когтей ягуара радостно похлопал меня по плечу, после чего повел к каменному одноэтажному дому по другую сторону от зиккурата. Дом был разделен на кельи, завешенные циновками, по двенадцать в каждом крыле и три в среднем. Левое крыло предназначалось для «орлов», дневной стражи, в правое — для «ягуаров», ночной, а в среднем, расположенном напротив входа во двор, в более просторных помещениях жили командиры подразделений и отдельных караулов. Впрочем, постоянно там обитали только наком-ягуар и по несколько воинов из обоих отрядов, то ли неженатых, хотя по возрасту пора бы, то ли назначенные в наряд, то ли еще по какой-то причине, пока неизвестной мне. Они сидели в тени сейбы, которая росла посреди двора, и молча наблюдали за мной. Остальные, видимо, жили в своих домах, перебираясь сюда во время нападения врага.
Я занял свободную келью в правом крыле. Она была квадратной со стороной метра два с половиной. Справа и слева от входа у стен по каменной лавке, а между ними вбиты между камнями в ряд шесть деревянных колышков. На крайний левый я повесил лук, а на остальные положил тростниковые стрелы. Зашел молодой сослуживец и, что-то сказав, дал мне кожаный мат, набитый ворсом сейбы, который я расстелил на левой лавке. Подушка, видимо, в спальный комплект не входила. После чего вместе с Габором, поджидавшим за воротами, я отправился в деревню рыбаков, чтобы забрать остальное свое барахло. Все-таки воином быть лучше, чем рыбаком, и отдельная каменная келья тоже даст фору деревянно-тростниковому круглому дому с семьей в шесть душ.
6
Потихоньку обживаюсь у майя, учу язык и обычаи. Времени на это хватает. С наступлением темноты я заступаю на дежурство вместе с остальными воинами-ягуарами. У меня пока нет постоянного места, на подмене в разных караулах. Обычно двое в компании собак стоят на посту на стене над воротами, а остальные кемарят внизу, потом меняются. Время пересменки определяют по звездам, если видны, или по наитию. Делать во время дежурства на стене нечего, так что болтаем, и я имею интенсивную разговорную практику, благодаря чему быстро учу язык аборигенов. Одно из первых, что узнал, было то, что называют они себе не майя, а виникоба (люди).