ГЛАВА 4
Макс
Байк рвется вперед, так что я обхватываю его руками. Мои пальцы располагаются у него на груди, и я близка к тому, чтобы крепко ухватиться за его рубашку, когда понимаю, насколько у него крепкие мышцы. Но не делаю этого, только оставляю расправленные пальцы на его теле. Я притворяюсь, что меняю положение, чтобы получить возможность почувствовать бугры мышц под рубашкой. Мое тело напрягается, но я сама не знаю: это из-за того, что касаюсь его, или потому, что он ведет байк.
Когда мы проезжаем мимо ангара, Джеймс выбегает из двери с прижатой к окровавленному носу рукой. Вопреки здравому смыслу, я дразню его и машу рукой. Намек предельно ясен.
А теперь попробуй поймать меня, ублюдок.
Чем ближе солнце к горизонту, тем холоднее становится. Вскоре я начинаю дрожать и не могу дождаться мига, чтобы слезть с байка. Мы едем уже минимум час, и я готова забраться к нему под рубашку. Может, зря я бросила пиджак, но на нем была кровь Джеймса, и это просто отвратительно. Во время поездки мой похититель-спаситель одной рукой потирает мне плечи, пытаясь согреть их. От прикосновения у меня покалывает внизу живота. Я закрываю глаза и желаю прогнать чертово ощущение.
Мы въезжаем в ту часть округа, где я никогда не была, и сворачиваем в темный переулок. Остановившись прямо у большой металлической двери, он ставит байк на подножку и идет открывать дверь. Какая-то часть меня кричит, что в этой идее нет ничего хорошего. Я даже не знаю, как его зовут, а теперь я собираюсь пойти с ним.
В огромный город, которого не знаю.
Без пистолета.
С раненным запястьем. Кажется, я лишилась чертового рассудка.
В гараже оказались маленькая черная спортивная машинка и черный Джип Рэнглер. Мотоцикл у него тоже черный.
Этому парню, должно быть, на самом деле нравится черный цвет.
Он возвращается к байку и перекидывает через него ногу. Он закатывает байк в гараж, даже не думая садиться, в результате его задница оказывается прямо у моего лица. И надо же, классная задница.
Он легко спрыгивает, пока я снимаю шлем. Я передаю его ему, и он подает мне руку, чтобы помочь слезть с байка. Я отказываюсь и спрыгиваю сама. Он ухмыляется и прячет ключи в ладони.
‒ Что? ‒ спрашиваю я, смущенная его неожиданной радостью.
‒ Ничего, ‒ отвечает он, подходя к двери сбоку. В гараже две большие двери и одна обычного размера. Одна из больших дверей открывается в темноту переулка, а другая, должно быть, выходит на главную дорогу, чтобы он мог выводить другие машины. Есть еще рабочая лавочка, высокая коробка с инструментами и велосипед, висящий вверх ногами на потолке. ‒ Ты идешь или планируешь провести ночь у меня в гараже?
Я бегу за ним и попадаю в помещение, которое могу назвать только складом, превращенным в одну большую комнату. В ней находится кухня с барной стойкой и стульями, зона отдыха с кожаной мебелью и огромный плоский телевизор. Обеденного стола нет, но зато стоит бильярдный стол. В дальнем углу я замечаю, что единственное свободное место отгорожено стеной. Поскольку только там вроде как можно уединиться, я предполагаю, что там спальня и ванная.
Он идет к концу стола в гостиной и выкладывает все из карманов в деревянную миску, потом поворачивается ко мне.
‒ Вот, здесь я живу в Колумбии, ‒ хитро улыбаясь, говорит он.
‒ В Колумбии? Значит, есть и другие жилища? ‒ спрашиваю я.
Он отвечает пожатием плеч.
‒ Пожимаешь плечами? Ну, а как тебя зовут? Потому что все это время я обращаюсь к тебе в своих мыслях как «похититель» и «похититель-спаситель».
Он направляется на кухню, а я не могу оторваться и смотрю, как он манерно идет, и как джинсы двигаются в унисон с его бедрами. Мне приходится сдерживать желание поразвлечься, потому что здесь становится по-настоящему жарко.
‒ Кэтч. Меня зовут Кэтч, ‒ бросает он через плечо. ‒ Будешь пить? Воду, колу, пиво?
‒ Пиво. Тебя зовут Кэтч? Твои родители назвали тебя так по пьяни? ‒ спрашиваю я с ухмылкой, подхожу и сажусь на стул.
Кэтч стоит с другой стороны бара на кухне.
Он поворачивается, открывает крышку и пускает бутылку по столу.
‒ Нет, не по пьяни.
Он не предлагает мне другого объяснения, только делает большой глоток пива, потом наклоняется, упираясь на стол, и смотрит на меня, и этот бесстыдный взгляд серых глаз прожигают во мне дыру.
‒ Что у тебя есть на твоего босса, Блейз? ‒ спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
‒ И все? Все что я получаю ‒ лишь пожатие плечами?
‒ В эту игру могут играть двое, ‒ отвечаю я.
Ему не обязательно знать, что я без понятия, какой информацией владею, так как у меня еще не было возможности взглянуть.