‒ Макс, твои фото везде. Это уже не изменить, а волосы ‒ твоя самая заметная особенность. Я выбрал темно-каштановый цвет, ‒ он протягивает мне коробку. ‒ Не создавай трудностей. Это всего лишь волосы. А когда все закончится, я лично оплачу тебе покраску, способную вернуть твой цвет.
Я скрещиваю руки на груди.
‒ Ты хочешь, чтобы я тебя ненавидела?
‒ Нет, Макс, веришь или нет, но я не хочу твоей ненависти. Может, первое время так и было, но не сейчас, ‒ звучит искренний ответ.
Что, черт возьми, это должно значить?
Я цепляюсь руками себе в волосы и сильно тяну их в стороны.
‒ Ты расстроена. ‒ Слышу я его голос.
Рванувшись к нему, я выхватываю коробку из его рук со словами:
‒ Кто они, Кэтч? И что ты с ними сделаешь?
Его глаза сужаются, желваки беспокойно двигаются.
‒ Иди красить волосы. Я хочу уехать в течение часа.
Я открываю рот, чтобы возразить, но он разворачивается и выбегает из комнаты.
Кэтч возвращается, когда я уже покрасила и высушила волосы. Я сижу на туалетном столике рядом с кофейником и жду, когда он придет. Он входит в комнату, останавливается и смотрит на меня, держа одну руку на дверной ручке, другую на дверном косяке.
‒ Не правда ли, это отвратительно? ‒ спрашиваю я, накручивая на палец прядь своих темно-каштановых волос.
Он улыбается.
‒ Нет, просто по-другому.
Вскидывая на плечи наши сумки, он кивает в сторону двери.
‒ Давай убираться отсюда.
Обалденно. Когда кто-то использует слово «другой» в этом контексте, как правило, это не значит ничего хорошего. Мои рыжие волосы ‒ часть того, что дает мне твердую уверенность. Но теперь их нет, и вместе с ними нет и уверенности.
Звучит глупо, я знаю, но это правда.
Я спрыгиваю со столика и направляюсь к двери. Как только я выхожу, Кэтч вручает мне черные солнцезащитные очки в роговой оправе.
‒ Я не знаю... Они привлекли мое внимание...
‒ Неплохо, ‒ безразлично говорю я, скользя по ним пальцем.
По правде говоря, хоть они и были дешевыми, я их любила. Они были очень похожи на очки в моей битой машине, похожей теперь, скорее всего, на груду металлолома.
‒ Кроме того, тебе придется носить вот это, ‒ он протягивает мне бейсболку.
Я усмехаюсь.
‒ Янки? Серьезно?
‒ Не фанатка? ‒ спрашивает он насмешливым тоном.
‒ А ты?
‒ Иначе, зачем мне потертая кепка Янки, Макс?
Я открываю рот, дабы озвучить свое мнение по поводу этой сомнительной привилегии, но он отрезает:
‒ Отложим спор. Надень это и заткни волосы под кепку.
Я делаю то, что он говорит, и закручиваю волосы под кепку. Несколько прядей выбиваются наружу, и он удивляет меня, когда помогает заправить их обратно.
По мере приближения к стоянке Кэтч вытаскивает кепку из-за пояса брюк и надевает на голову. Затем приобнимает меня за плечи и прижимает ближе к себе.
Я стараюсь не прижиматься к нему, но он прочно удерживает меня.
‒ Машина в дальнем углу парковки. За нами наблюдают. Я как раз проверял это, пока ты красила волосы.
После этих слов я инстинктивно прижимаюсь ближе к нему.
‒ Как, черт побери? ‒ мямлю я.
‒ Таймер не идиот; возможно, он знает, что я направляюсь к Снитчу. Я заставляю тебя носить кепку, чтобы он не узнал, что ты покрасила волосы, ‒ с этими словами он ведет меня к машине и открывает водительскую дверь.
Я сажусь и перебираюсь через коробку передач на пассажирское сиденье.
Кэтч запрыгивает в машину, срывает кепку и заводит авто со словами:
‒ Пристегнись, Макс. Живо.
Я вижу в зеркало заднего вида, как к нам приближается машина, когда колеса джипа поворачиваются на асфальте и мы трогаемся вперед. Кэтч делает резкий поворот, выезжая с парковки, и меня отбрасывает на него. Одна его рука оказалась между нами, а моя рука приземляется ему на бедро, ошеломляюще близко к ширинке. Он слегка поворачивает голову и прикасается губами к моей щеке.
‒ Ремни, ‒ шепчет он, ‒ красотка.
От движения его мягких губ по моей коже, когда он произносит эти два слова, у меня по спине бегут мурашки восторга.
Боже! Возьми себя в руки. Ты чуть жизни не лишилась.
Я отодвигаюсь от него и усаживаюсь обратно, пристегивая ремень. Кэтч поворачивает направо, потом снова налево. Он смотрит в зеркало заднего вида и начинает материться. Я поворачиваюсь и вижу ту же машину у нас на хвосте.
‒ Что будем делать? ‒ спрашиваю я его.
Лоб начинает потеть под кепкой.
‒ Сядь назад. Найди жилет и надень его. Под сиденьем достань «Глокк» и сними с предохранителя.
Я разворачиваюсь на сиденье, не поднимая головы, и поднимаю жилет на колени.
‒ Если эти ублюдки начнут стрелять по нам, будь добра, верни должок.