КЛИМЕК. Ага…
ДЖОННИ. И помни о TV-shootinge. И еще pack-shot. И чтобы никакого voice-overa. Имей в виду, в конце должно быть супер. Ну, чего так смотришь? У супов selling line всегда бывает на супер!
КЛИМЕК. Ага…
ДЖОННИ. Ну… А что касается Анки… В кассе уже был?
КЛИМЕК. Завтра получу.
ДЖОННИ. Cool. Устроим небольшой shopping…
КЛИМЕК возвращается в свой кабинет, кабинет ДЖОННИ затемняется.
КЛИМЕК. Зарплата, понимаешь? Именно в тот день впервые на меня свалились бабки.
РЫСЕК. Ну? И как ощущение?
КЛИМЕК. Старик! Просто фантастика! Знаешь, так странно! Есть на выпивку, на квартплату, не нужно одалживать, можешь спокойно зайти в магазин… Представляешь? Входишь в магазин – и вдруг можешь купить что угодно! Ну, не знаю – креветки, например!
РЫСЕК. Шок, правда?
КЛИМЕК. Сразу купил креветки, и сразу выбросил, жуткое говно… Понимаешь, я всегда думал, что деньги – это неволя. Пошлое, жалкое существование полное пластиковых идолов… А как получил бабки, сразу ощутил свободу!
РЫСЕК. О которой мы всегда мечтали, да? Значит, это так просто?
КЛИМЕК. Свобода от всего, от жалких переживаний из-за повседневности, из-за жратвы, билетов на трамвай, цены пива в баре…
КЛИМЕК пожимает плечами, РЫСЕК наливает, они пьют.
РЫСЕК. Еще бы. Самые большие, самые жалкие материалисты – это люди с пустым кошельком! Старик, наверное, не было дня, чтобы я не думал о бабках! Послушай, кстати… Не одолжишь сотню до пятницы?
КЛИМЕК. О чем речь. Но выходит, что подлинными художниками могут быть только богатые домовладельцы, да? Так-то вот… Но деньги сами по себе не могут быть плохими. Это всего лишь предмет, а дальше все зависит от человека… От его класса…
РЫСЕК. Ну и как? Был shopping? С Джонни?
КЛИМЕК. Да. Ради Анки я был готов на все! Обувь, шелка, дезодоранты в штифтах, все это дерьмо… Еще бы, Париж стоит мессы!
РЫСЕК. Ну и как? Что? Получилось?
КЛИМЕК. Старик! Уже через несколько часов я оказался в ситуации, знакомой мне только по голливудской продукции… Пошли, я покажу!
РЫСЕК. Отстань, я, похоже, уже перебрал!
КЛИМЕК. Вот именно – и я тоже! Все равно – пойдем!
Оба бегут на подиум. Подиум освещается, мы видим скамейку в голубом сиянии. На скамейке АНКА.
РЫСЕК. Это она?
КЛИМЕК. Она!
КЛИМЕК садится рядом с АНКОЙ.
Невероятно! И все же правда! Это создание в самом деле не было рекламным плакатом, оно было из плоти и крови, не из целлулоида – и сидело рядом со мной!!!
РЫСЕК тяжело дышит.
Да, да! Я мог ее обнять и не получить по морде! Мог… Вот именно. Мне было очень интересно, что конкретно я могу себе еще позволить…
РЫСЕК. Попробуй, знаешь…
КЛИМЕК. Что?
РЫСЕК. За сиську!
КЛИМЕК хватает АНКУ за грудь. АНКА прижимается к нему, они целуются.
Вот это да! Я тоже хочу в рекламу!
Внезапно КЛИМЕК нюхает АНКУ, потом еще раз, затем деликатно отодвигается от нее.
Слушай, что там такое, эй!
КЛИМЕК. И все же, нет… Не могу привыкнуть! Этот запах… какой же это вообще запах?
РЫСЕК. Спятил, да? Какой еще запах?
КЛИМЕК. Ничего ты не понимаешь! Разве живой человек может так пахнуть? Те наши девчата пахли совсем по-другому, разве нет? Как-то так… естественно… (Нюхает свою подмышку.) Но тогда я почувствовал, что и сам так пахну, что мы оба пахнем одинаково! Ниша, экологическая ниша, понимаешь? Этот общий запах говорил о многом… Я уже стал принадлежать к ним!
КЛИМЕК дотрагивается до АНКИ, она опрокидывается на лавку как манекен.
РЫСЕК. Давай вернемся. Меня уже рвать тянет.
КЛИМЕК. Вернемся…
РЫСЕК и КЛИМЕК спускаются с подиума в кабинет КЛИМЕКА.
Понимаешь? Я сменил нишу.
РЫСЕК. Сменил нишу?
КЛИМЕК. Да! То был запах среднего класса, понятно? Поработав здесь месяц я уже перенял их запах, пропитался им насквозь… Вот, понюхай меня!
РЫСЕК (нюхает). Не знаю…
КЛИМЕК. Да ты просто пьян! Пойми, виды различают друг друга по запаху, это закон первобытного общества, избежать его невозможно!
РЫСЕК. Ну, может, оно и так… Лучше рассказывай, что было дальше!
КЛИМЕК. Ну, что могло быть дальше? Безумство, оргия, Ромео и Джульетта, Абеляр и Элоиза, маркиз де Сад и Тереза Орловская, все, что угодно, все, понимаешь? Не завидуй, завидовать нечему… Именно тогда и началась трагедия…
РЫСЕК. Ну? И что?
КЛИМЕК. Мне надо пипи… (Выходит.)
РЫСЕК. Пипи… Пипи… Трагедия… (Наливает, пьет.) Жили да был бедный учитель, который не мог одолжить сотню. И был у него богатый друг, но тот предпочитал бегать в тренажерном зале со своим американским шефом…
Затемнение.
Освещается подиум. МАЙК бежит по беговой дорожке. Немного погодя к нему присоединяется КЛИМЕК. Оба в спортивных костюмах.
МАЙК. Ну! Идем в гору, да?
КЛИМЕК. Спасибо тебе Майк, я стараюсь!