— Эффектно, — говорит кто-то за спиной офицера. Порыв ветра разрывает аплодисменты в клочья. Тушинский раскланивается.
— Я не опоздал? — разносится его мягкий голос.
— Вовремя, — говорит офицер хрипло. Тушинский вздрагивает.
Секунданты ведут переговоры. Офицер поднимает взгляд. Небо — сырое и серое. Парусина, провисшая от дождевой воды.
Над побережьем вытянутым пятном плывет дирижабль. Трансокеанский, с материка. Если повернуть голову, то вдалеке, за рядами крыш видно ледяную иглу Хрустальной башни — воздушного вокзала. Но офицер этого не делает. Офицер закрывает глаза.
…Цеппелин занимает полнеба. Брюхо у него серое и грязное. Раздувшаяся туша. Он медленно приближается к причальной башне. Это один из верхних этажей. Цеппелин движется медленно. Наплывает. Лица людей за стеклом. Р-раз! Рты раскрываются одновременно — люди кричат, но не слышно ни звука. Внезапная глухота. Отражение цеппелина движется в стекле. Дирижабль так огромен, что рассудок тянется, словно резиновый.
Вытянутое тело с надписью "LES TRANSPORTS NATIONAUX aИriens" втискивается в башню. Стекло крошится. Кронштейны гнутся и стонут. Маленькие люди начинают судорожный бег. Их фигурки мечутся и дергаются.
Взрыв. Вспышка. Стена разом лопается. Плиты хрусталя выскакивают из створок и летят вниз. Ниже, ниже, ниже — до самой земли. Здесь стриженая трава и посыпанные песком дорожки. Плиты беззвучно падают и так же беззвучно разбиваются. Осколки медленно проносятся перед лицом дамы с белым зонтом, протыкают насквозь собаку, человека в рединготе, летят дальше. Черные росчерки крови летят вслед.
Офицер стоит и смотрит. Вспышка — почему-то серая — вспухает на башне. Это видно издалека. На тонкой ножке вырос чудовищный нарыв. Весь Кетополис смотрит на это.
И ни звука.
Офицер открывает глаза. Возвращаются смазанные голоса и шум ветра. Грохот прибоя, далекий смех. Хлопки шампанского. От вереницы машин тянутся к месту дуэли любопытные. Офицер поводит плечами, морщится.
К нему подбегает бойкая журналистка:
— "Огни Кето", позвольте представиться, меня зовут… господин лейтенант! да постойте же!
Офицер отмахивается.
Секундант Тушинского беседует с Тушинским. Секундант офицера стоит неподалеку. Доктор привалился к его плечу и дремлет.
Суровый господин с жесткими пшеничными усами. Перед ним — раскладной пюпитр для письма, бумага и чернильница со стеклянным витым пером. Налетает ветер, воет, теребит бумагу, но листки не уносит, бумага закреплена. Господин в летах, грузен. Спокойствие и равнодушие.
Он держит в руках луковицу часов, цепочка уходит под жилет. Господин защелкивает часы и убирает в жилетный карман.
Этот важный господин — распорядитель дуэли.
— Господа… господа, прошу ко мне! — повышает голос распорядитель, чтобы перекрыть вой ветра. — Начинаем.
Он зачитывает вслух, о чем договорились секунданты, подводит итог:
— Был выбран поединок на пистолетах. Что ж, вполне ожидаемое решение. Остались некоторые формальности… Каким оружием желаете воспользоваться? На ваш вкус, господа: дуэльный набор от Мортимера — рекомендую, классика! — или превосходная пара галлийской работы. Что выбираете? Господин актер, слово за вами.
— Я бы предпочел револьверы, — говорит Тушинский. — Если позволите.
Молчание. Лица секундантов вытягиваются, но распорядитель невозмутим.
— Ваше слово, господин лейтенант?
…мертвый, раздувшийся дирижабль, выброшенный на берег. И чайки кружат над ним.
— Согласен.
— Прекрасно, — распорядитель даже не моргает. — Благодарю, господин актер. Тогда, я считаю, будет справедливым, если ваш противник выберет дистанцию. Какую дистанцию предпочитаете? Господин лейтенант!
Офицер поводит плечами.
— Простите?
— Дистанция, господин лейтенант?
— Тридцать шагов, — голос звучит низко и хрипло, как от недосыпа.
Распорядитель кивает: все по кодексу. Потом говорит:
— Господа, позвольте осмотреть ваше оружие.
Негромко щелкает застежка кобуры. Офицер протягивает револьвер рукоятью вперед. Черные каучуковые накладки, вороненый металл, в предохранительное кольцо продет витой шнур. У офицера — побелевшие пальцы, неровно обгрызенные ногти. Револьвер Тушинского из светлой стали, рукоять украшена перламутром. Секунданты осматривают оружие, диктуют распорядителю по очереди — тот записывает:
— Револьвер системы Лебеля, калибр восемь миллиметров. Ствол длинный.
— Револьвер системы Кольта, морской, калибр девять. Ствол средний.