Это опять было дело рук Кэтти — настолько старательно обработаны все детали, да и чувствуется основательная осведомленность о малейших передвижениях шефа. Да, это она все придумала! И все-таки что-то подсказывало ему: не похоже на Кэтти полагаться на волю случая. Почему телеграмма была отправлена так поздно?
Он снова взял телефонную трубку и попросил дежурного.
— Когда прибыла депеша?..
— Да, я должен извиниться… Она пришла сегодня после обеда, когда вы еще были здесь. Но посыльный, который должен был ее вам передать, об этом забыл. Я сделал ему строгий выговор.
— Ну, в таком случае все в порядке, — ответил облегченно Майкл.
Отчего ему стало так легко, он точно не знал. Это было удовлетворение, которое испытывает борющийся с разъяренным быком матадор. Майкл хотел, чтобы Кэтти и ее сообщники оказались на должной высоте, чтобы он, как альпинист, мог эту высоту взять.
Он взглянул на часы: пять минут девятого. Майкл знал, что его визитер выждет добрый час, который надо использовать как можно лучше. Поэтому он быстро начал заполнять записную книжку, отрывая исписанные листы и складывая их рядом.
Через час он услышал звонок в дверь. Кто-то стоял у входа… Он выключил свет, пошел в прихожую, заблаговременно сняв ботинки, и прислушался. Снова позвонили. Посетитель, очевидно, подослал своего агента, чтобы тот узнал, есть ли кто-нибудь дома.
Майкл замер. Позвонили в третий и последний раз. Майкл осторожно вернулся в библиотеку, подошел к окну и проскользнул за тяжелый занавес. Дверь в прихожую он оставил открытой для того, чтобы слышать малейший шорох. Ему пришлось подождать еще десять минут, прежде чем до него донесся чуть слышный скрип отворяемой двери. По его предположению, «посетитель» придет в библиотеку в последнюю очередь. И не ошибся. Через три минуты зажегся карманный фонарь, луч которого направился на занавешенное окно, затем свет медленно заскользил по стенам комнаты. Спустя некоторое время щелкнул выключатель, и комната залилась ярким светом.
Через заранее проделанную в шторе дырочку инспектор увидел перед письменным столом скромно одетую девушку, которая, кажется, никуда не спешила. Она осмотрелась, прошлась взором по письменному столу, где заметила исписанные странички.
Отложив в сторону перчатки, она взяла листки, придвинула к себе стул, села и приступила к чтению. Покончив с этим, она откинулась на спинку стула, улыбнулась и промолвила:
— Выходите, Майкл!
Сыщик отодвинул скрывавшую его штору.
— Я чуть не попала в ловушку, — сказала она, — из-за вашего талантливого отчета о событиях к Зэбо-клубе. Но, к счастью, заметила, что он написан всего лишь несколько минут назад, ибо чернила на вашем последнем листе еще не высохли.
Она провела по нему пальцем, чтобы доказать справедливость своего утверждения.
— Почему вы не в Манчестере? — спросила она.
Наглость вопроса вернула Майклу дар речи.
— Это действительно вы! — воскликнул он, пораженный.
— Я сижу, кажется, на вашем стуле, — заметила она спокойно.
— Пожалуйста, это не имеет значения.
Он опустился в кресло.
— Ну-ка, расскажите мне ваши новости. Но прежде чем начать, разрешите задать вам один вопрос, — сказал он с преувеличенной озабоченностью. — Не хотите ли сначала пригласить компаньонку?
— Не беспокойтесь, у меня уже есть одна.
— Не в моей квартире, надеюсь?! — вскрикнул он. — Вам я доверяю, Кэтти. Но одна только мысль, что ваши поганые воровские друзья обшаривают мои никогда не запираемые шкафы, не очень-то приятна.
Кэтти вынула из кармана золотой портсигар и раскрыла его.
— Угощайтесь.
— Нет, спасибо, Кэтти, — сказал он с некоторой неуверенностью. — Я выкурю свою.
— Вы не очень-то вежливы, — заметила она, морщась.
— Лучше быть грубым и бодрствующим, нежели учтивым и спящим, — возразил он многозначительно. — Когда имеешь дело с опытными преступниками, нельзя забывать о предосторожности.
Она засмеялась и испытующе на него посмотрела.
— Знаете, почему вы мне нравитесь, Майкл? Потому что с вами приятно беседовать… Даже о преступлении, законе и правосудии. Вы не так односторонни, как некоторые из моих друзей.
— Высокая оценка моих способностей меня радует, но когда для этого забираются в мою квартиру, то здесь уже не до комплиментов. Я ясно выражаюсь?
— Хотелось только знать, что вы обо мне написали, — сказала она, поглядывая на сейф, стоящий в углу.
— Не ожидала, что найду вашу переписку, так открыто лежащую на письменном столе. Единственной целью визита было — открыть вот это…
И Кэтти указала на сейф.
— Недавно вы меня видели у Зэбо, — заметила она. — О чем вы подумали?
— Я скорее предположил, что вы, по своей наивности, проникли в коммерческие интересы осведомленного и болтливого господина Болтовера.
— Он довольно разговорчив, не правда ли? — согласилась она, — но, несмотря на это, очень милый юноша. Всевышний не одарил его блестящим разумом, но мы не будем радоваться несовершенству наших ближних.
— Чего вы добивались от Рэгги? — спросил Майкл.
— Хотела только поближе с ним познакомиться, — этот тип людей привлекает мое внимание.
— Чего вы добивались от Рэгги? — повторил он.
— Как вы однако настойчивы! — засмеялась Кэтти.
При этом она встала и принялась медленно расхаживать по комнате. Остановившись перед этажеркой С книгами, взяла несколько из них.
— Какой у вас вкус, Майкл! Теннисон! Какой ужас!
— Вы и Броунинга найдете, — заметил он небрежно.
— Это уже нечто лучшее! — воскликнула она, улыбаясь. — Впрочем, у вас уютный кабинет. Почти таким я его себе представляла.
Она раскрыла книгу.
— Вижу, что вы были в Винчестере. Дядя тоже. Вы очень несправедливы к нему. Надо принять во внимание, что он душевно испорчен и что преступления для него — болезнь.
— А для вас?
— Для меня они — любимая страсть. То, что при этом испытываю, я нахожу прекрасным!
Она положила книгу и повернулась к нему.
— Вы даже не представляете, как приятно все придумывать и организовывать! Исписать несколько листов бумаги условными знаками и потом видеть, как по вашим инструкциям разворачиваются всевозможные события… Знать, что дюжина умнейших, опытнейших сыщиков работают и напрасно ломают головы, чтобы обезвредить то, что заключено на нескольких исписанных листах.
Майкл убеждался, что это не напускное, а истинное воодушевление. Глаза девушки горели, ее лицо сияло, голос зазвучал как-то особенно.
— Чего вы добивались от Рэгги? — спросил он снова.
Огонь потух в ее глазах, и она снова стала такой же спокойной, как всегда.
— Ах, я хотела выкрасть золотые часы из его кармана, — ответила она насмешливо, — Или нет! Я хотела его подцепить в качестве мужа. Он владеет состоянием в два миллиона.
— Я не думаю, чтобы вы продали себя, — сказал Майкл.
— То есть, как? — быстро спросила она.
Он нахмурил брови.
— Таково мое мнение о вас. Может быть, я ошибаюсь?..
— Никогда не выйду замуж, — решительно сказала она. — Я не создана для брака. Ненавижу всех мужчин и настолько, что мне доставляет истинное удовольствие лишать их того единственного, что они действительно любят. Вам ведь знаком принцип Клода Дюваля — никогда не грабить бедных, но всегда — богатых? Ну, а я граблю только мужчин и никогда — женщин.
— Значит, вы грабите тех, у кого есть деньги? В этом нет ничего оригинального.
— Вполне возможно. Но это звучит прекрасно, и я намерена высказать это в большой речи, которую в один прекрасный день произнесу перед блюстителями закона.
— Чего вы добивались от Рэгги?
— Вы становитесь однообразным, — засмеялась она. — Ну, если вам очень хочется это знать… Мне нужны были справки.