Но есть еще один нюанс. Общепринятая норма веса, норма показателей здоровья – это мерило для обычных граждан, а для тех, кто метит в элиту, стандарты другие, куда более строгие. Но именно эти стандарты золотые. Если ты им соответствуешь, то можешь с чистой совестью назвать свое тело идеальным. Кто-то не выдерживает в погоне за безупречностью, но система на то и направлена: выделить лучших, выделить средних, выделить худших, и сделать так, чтобы они не пересекались.
— А у тебя были срывы, Кэя? Когда хотелось все послать к черту и просто наесться вдоволь? Или, не знаю… поспать вместо тренировки?
Конечно, были, срывы для центаврианского ребенка – обычное дело, но этой любопытной беловолосой толстушке знать об этом необязательно. Пусть и дальше пребывает в уверенности, что мы рождаемся идеальными. Надо ведь поддерживать престиж расы!
— Нет.
— Не лги, у всех бывают срывы, — фыркнула Джуди и начала стаскивать с себя комбинезон. Оставшись в одной футболке, она принялась щупать свой живот, бока, бедра. — Кошм-а-ар. Дурацкая фигура. Когда у меня не было груди, мне все говорили – поправься, и грудь появится. Как же! Только задница и выросла, а грудь какой была, такой и осталась.
По возможности абстрагировавшись от навязчивой соседки, я продолжила изучать информацию о Каркано. Джуди сообразила, что своими разговорами меня отвлекла, и перестала жаловаться на фигуру. Но даже молча она производила много шума: ходила туда-сюда, переставляла свои вещи с места на место, перемежая все это задумчивыми «к-хм», усталыми «уф-ф» и скептическими «м-да». Видимо, уборку она затеяла в связи с моим появлением.
Я как раз считала, сколько особняков у Каркано на Ланмаре, когда Джуди меня снова побеспокоила:
— Кэя, мне дико неудобно тебя тревожить, но в девять в общей зоне будет запись на аэробус. Иногда нас приглашают в город. Пойдешь записываться? А то быстро все места займут.
— В город? — удивилась я. — Приглашают?
— Рядом с «Найрив» военная база, можно сказать, городок. Вход и выход только по браслетам, режим, все дела. Начальник гарнизона разрешает пускать сотрудников станции на состязания всякие курсантские посмотреть, приглашает на обеды профессоров. Ну, что скажешь?
— Мне пока не до развлечений, — уклонилась я от «заманчивого» предложения.
— Да брось, это должно быть интересно.
Умоляющие нотки в голосе землянки подсказали мне: это ей полететь хочется. Очень-очень. Но одна она трусит. Или этот Козловски из административного модуля не пускает ее без сопровождения. А я – подходящая кандидатура. Странно только, что он не подселил к Джуди кого-то из младших, с ними она гораздо быстрее нашла бы общий язык, чем со мной.
А может, она попросила подселить к себе именно центаврианку? Тогда ее поведение становится понятным. Пожалуй, лучше сразу ей сказать, что подругами мы не станем. Но сказать это девчонке я так и не смогла: все виноваты ее глаза, зелено-голубые озерца надежды. Она смотрела на меня так, будто я фантастическое создание, а не такой же человек, хоть и другой расы. Не будучи жестокосердной, я сдалась:
— Хорошо, пойдем узнаем.
Может, и в самом деле там есть, на что посмотреть.
Полет в город был запланирован на конец недели; запись вел Козловски из административного модуля. Завидев Джуди, мужчина сунул планшет под мышку и развернулся, чтобы уйти. Девушка, конечно, не дала ему ускользнуть. Загнанный в угол мужчина отрезал:
— В город ты не полетишь!
Джуди оглянулась, нашла меня взглядом и, подойдя, схватила за руку. Пока я в который раз поражалась ее невоспитанности, она подвела меня к Козловски:
— Мы полетим вместе! Ты же сам говорил: центавриане рациональные. Так вот, рациональная Кэя обещала, что не позволит мне совершать глупости.
— Я ничего не обещала, товарищ Козловски, — сказала я, чувствуя себя неловко. Кажется, сейчас начнется семейная ссора.
— Я знаю, что вы ничего не обещали. Джуди любит говорить за других. Я повторяю: в город ты не полетишь, — переведя тяжелый взгляд на девушку, отчеканил Козловски.
— Мне тридцать два года, папа, я не ребенок, и попала сюда не за красивые глаза. Я вкалывала в универе, бегала к декану и его полоумной секретарше, оформляя заявки и анкеты, мучилась с полетом не для того, чтобы прилететь на Гебуму и сидеть на станции безвылазно!