— Это тип по имени Мича, да?
— Да, — удивилась я. — Ты его знаешь?
— Его все знают. Сказочный раздолбай. Он сначала на складе помогал, его оттуда вытурили, потом отправили на простую работу в питомник, но и там он напортачил.
— Хочешь сказать, этот Мича все портит?
— Именно так, — кивнула Козловски и коварно улыбнулась: — Нелегко тебе придется, задница.
— Задница?
— Это в тебе самое лучшее, — заявила землянка.
— А в тебе самое выдающееся – пузо. Не зли меня, я сегодня опасна, — прошипела я, осознав, что мне придется работать за двоих и стараться, чтобы Мича ничего не натворил.
Каким-то образом мы проработали с новичком несколько дней, и ничего не случилось. Он, конечно, бесил меня и мешал сосредоточиться, но катастрофы не произошло; я следила за ним так же бдительно, как матери следят за карапузами, активно познающими мир. Постепенно я начала немного расслабляться и думать, что способна даже из такого, как он, вылепить нормального работника.
— Уф, устал, — заявил Мича ближе к обеду, вытирая несуществующий пот со лба. — Пора в столовую.
Именно он предложил нам, практикантам и волонтерам Гетена, перейти на «ты».
— Выключи установку полива, и пойдем.
До установки Мича не дошел – споткнулся о провод, который по неведомой причине оказался на проходе. Инструмент для разрыхления почвы, чей провод и торчал на проходе, полетел прямо на Мичу, тот, испуганный, взмахнул рукой, и не просто взмахнул, а использовал психокинез; все, что находилось поблизости от парня, полетело в разные стороны. Я шарахнулась вбок, и только это спасло меня от возможной смерти; установка полива, поднятая с места, сбила меня с ног, ударив в плечо.
Все произошло очень быстро. Боли я не чувствовала, мои нервные окончания были в шоке, зато увидела, что ящик с удобрениями упал прямо на тщательно взлелеянные росточки образца номер четыре.
— Ростки! Мича, скорее спасай четвертый образец!
Вместо того чтобы бежать к образцам, Мича кинулся ко мне и взялся за угол установки, хотя мог бы преспокойно сдвинуть ее с меня с помощью эо.
— Ты жива?! — спросил парень, пытаясь одновременно освободить меня и оценить, не выгляжу ли я как раздавленная.
— Пока да, но если ты сию минуту не пойдешь к росткам, Гетен убьет нас обоих!
Мича, наконец, осознал, о чем я толкую, и оставил установку в покое, при этом острый край глубоко оцарапал мне плечо. Я метнула на парня убийственный взгляд, но он этого уже не видел – побежал к горшку.
Ко мне кинулись другие сотрудники. Несколько мужчин быстро приподняли установку полива и освободили мою руку. Один мужчина задумал было взять меня на руки, но я так на него посмотрела, что он передумал.
Я живая еще, землянин, и вовсе не такая слабая, как ваши женщины! Подумаешь, меня чуть придавило… да и рука сломана… в нескольких местах… Кто-то подхватил меня за талию и повел в медмодуль, остальные остались прибирать кошмарные последствия падения. Один из моих сопровождающих повторял, как заведенный:
— Вы меня слышите? Вы слышите меня?
Да, слышу, сожри тебя рептилоиды! Я не оглохла от боли! Мне пока вообще не больно, если уж на то пошло! Но скоро станет…
— Держитесь, вам быстро переломы срастят, — другой попытался меня приободрить. — Врачи у нас отличные!
Я ничего не ответила, мне хотелось рвать и метать. Какая разница, какие здесь врачи? Как они не понимают: Гетену плевать, кто споткнулся и устроил переполох, он нас всех прикончит за то, что погибли нужные ему для исследований росточки образца номер четыре!
Я сокрушенно застонала, вспомнив, как трепетно трогал каждый крошечный, едва наметивший листочек Дейриган, и как сияли его глаза, когда он записывал изменения цвета. И что теперь? Я не заметила пути до медмодуля, и лишь когда меня уложили в диагностическую камеру, подумала о руке. Через пару минут сканирования выяснилось: рука сломана в двух местах.
Медсестра протянула задумчиво:
— Странно, у центавриан обычно крепкие кости.
Мне помогли вылезти из камеры, и врач ввел мне обезболивающее, а медсестры замельтешили около панелей, подготавливая составы для регенерационного и снотворное.