Обменявшись парочкой ничего не значащих фраз, мы принялись за еду. Мои вкусовые рецепторы ликовали, дорвавшись, наконец, до изысканных блюд: легкого салата со сладковато-кислой заправкой, мягчайшего мяса, тушеного со специями и лепестками цветов мали. И напитки ничем не уступали: нам подали охлажденный сок плодов вай-вай.
Я замечала, как смотрит на меня Нигай, читала в его глазах и восхищение, и интерес, и ждала, когда же он подберется к интересующим его вопросам.
— Вы свободны? — спросил он.
— Нет.
— Не удивлен. Род подобрал вам жениха?
— Да.
— Жених вам нравится?
— Да.
Мужчина рассмеялся. У него приятный смех, но он не из тех, в чьей компании можно расслабиться.
Я потянулась к бокалу с соком и сделала глоток. Есть что-то упоительное в том, чтобы находиться рядом с опасным человеком и пребывать в уверенности, что тебя он даже словом задеть не посмеет. Род – не только мои оковы, но и моя защита.
Нигай перестал смеяться, вновь посмотрел на меня, но уже с лукавством, которое меньше всего ожидаешь от военного:
— Вы еще очень юны для брака. На вашем месте я бы заключил брак по сговору и лет двадцать жил для себя, встречаясь с теми, кто нравится. А как стукнет пятьдесят, можно без опасений заковывать себя в рамки брака. Вы так не считаете?
— Я хочу замуж, товарищ капитан. Хочу новый дом и новую фамилию.
— Как вам фамилия Нигай?
— Из-за недостатка сведений не могу судить о ней, товарищ капитан.
— Если вам нужны сведения, могу предоставить.
Я улыбнулась: именно так ведут себя мужчины, если женщина им действительно нравится – сразу стремятся заявить на нее свои права.
— У меня есть жених, товарищ капитан.
— Жениха вам подобрали неудачного.
— С чего вы взяли?
— Иначе вы бы не пошли со мной обедать. Разве не так?
— Приглашения высокородных нельзя игнорировать.
— А какая разница здесь, на Гебуме, что диктует этикет? — спросил Нигай; его глаза сверкнули, выдавая азарт. — Мне кажется, у вас есть смелость делать то, что нравится, Кэя.
Он назвал меня по имени, и мне вспомнился тот «собачий» сон, где он так же ласково называл меня, обхаживал, а потом надел ошейник.
— Я несвободна, товарищ капитан.
Хорошее воспитание не позволило ему возмутиться: «Тогда зачем вы согласились пообедать со мной?» Так бы взвился неотесанный чурбан вроде орионца Локена, или темпераментный человек вроде Матео Круса. Но центаврианин, особенно высокородный, никогда себе такого не позволит.
— Жаль, — сказал капитан и указал на ту часть стола, куда поставили десерт – мусс в пузатых формочках. — Очень вкусно, попробуйте.
Я отдала должное десерту и ничем не дала понять, что взбудоражена. Когда обед подошел к концу, капитан проводил меня до двери и сказал, что был очень рад побыть в моей компании. Я поблагодарила его за приглашение.
Пора возвращаться с небес на землю и искать Джуди – от нее всякого можно ожидать. Однако очень скоро я мысленно вернулась к капитану Нигаю. Думаю, уже сегодня вечером он отправит запрос моему Роду на генетическую карту. Наши, конечно, опешат, вышлют карту, и на этом все. Стоит Нигаю узнать, что я вторая кровь, он потеряет ко мне интерес. Да, так и будет. Зато сегодня я прекрасно провела время; мне требовалось ощутить себя красивой и достойной внимания после оскорблений Локена и копания в экскрементах мурнуков.
Вот только появилась легкая тошнота: так и знала, что не надо было налегать на салат; не понравилась мне заправка к нему… Так и не дойдя до выхода, где дежурит скучающий курсант, я свернула по коридору туда, где, по логике, должен находиться туалет. Там, в туалете, меня вырвало. Подойдя к раковине, я открыла воду и начала промывать рот и умываться.
Неужели это реакция на еду? Странно, желудок у меня крепкий… Даже когда мы с сестрами баловались, принимая мизерные порции яда – есть такое увлечение среди молодежи Ланмара, чтобы расслабляться – я и то обходилась легкой головной болью. Нет, эта тошнота другого свойства…
В коридоре раздались шаги.
— Гражданка Унсури, с вами все в порядке? — спросил кто-то.
— Да, — ответила я.