— Я вас провожу.
Проводит ли, или просто хочет проконтролировать, что я ушла? Ох уж эти военные, вечно им мерещатся подозрительные деяния. Разве можно в чем-то подозревать гражданку, задержавшуюся в уборной? Я вышла в коридор и неприязненно посмотрела на мужчину. Лейтенант, судя по знакам отличия.
— Пойдемте, — произнес он сухо и – невиданное дело! – схватил меня за руку.
— Товарищ, — я одернула руку, — этого не требуется. Я в состоянии дойти сама.
— Зачем вы задержались в модуле? Что так долго делали в туалете?
— Да как вы смеете? Это хамство – спрашивать о подобном!
— Вам придется проследовать за мной, — отчеканил лейтенант.
Глава 7
Я оторопела.
— Вы серьезно?
— Да, — лейтенант протянул руку и снова ухватил меня за руку.
— Отпустите меня, — стараясь сохранять спокойствие, сказала я. — Мне всего лишь стало нехорошо, поэтому я задержалась.
— Почему вам стало нехорошо? — спросил военный.
— Переела салата.
— Разберемся, — он потянул меня за собой.
Я перестала протестовать; угрозы только усугубят дело. Так, меня привели в помещение с ярким, раздражающим освещением; в самой освещенной части помещения находилось большое кресло. При виде этого кресла у меня по коже пошел мороз…
Нас встретила женщина, такая же строгая, как и лейтенант.
— Капитан пригласил гражданку Унсури на обед, — объяснил тот. — Есть все основания полагать, что со стороны гражданки была попытка эмпатического воздействия.
— Какие основания? — спросила я.
— Тошнота, слабость и головокружение – симптомы отката после использования психокинеза.
— Я не психокинетик, мой уровень эо даже до единицы не дотягивает. Ваши обвинения просто смехотворны! Но если вы все-таки сомневаетесь, сообщите капитану.
— Капитан и дал приказ вас задержать, после того как выяснил, что вы все еще в модуле и вам плохо, — ответил лейтенант сухо.
Моя самооценка, недавно взлетевшая до небес, снова ушла в минус. Дура… Поверила, что настолько хороша, чтобы в меня влюбились слету, а на самом деле Нигай просто счел меня подозрительной после того обморока у вольеров, и потому проявил внимание.
— Садитесь, гражданка, — приказал лейтенант, указав на кресло.
Я села, испытывая жгучую досаду на себя, и мой живот, запястья и лодыжки обхватили плотные повязки.
— Капитан приказал начать без него. Посмотри гражданку Унсури, — велел лейтенант женщине.
Она подошла и опустила ладонь на мой лоб; от ладони пошло тепло, и я немного успокоилась. Она, судя по всему, психокинетик. Пусть проверит меня и поймет, что не было никакого воздействия с моей стороны!
— Да, был всплеск эо, — констатировала женщина после непродолжительной проверки.
— Я так и думал. Введите блокатор.
Что?!
Женщина ушла готовить укол, а я замерла, хотя и так оставалась недвижимой из-за фиксации. Всплеск эо? У меня? Как такое возможно? Удивление сменилось возмущением, когда я поняла, что мне введут блокатор эо. Да что они о себе возомнили, разве можно так сразу, без следствия, сделать укол, который делают буйным психокинетикам?!
— Товарищ лейтенант, — сказала я, — повторяю: мой уровень эо низок, я не могу ни на кого повлиять.
— Проверим, — ответил мужчина.
Поглоти меня Черная дыра!
— Если вы это сделаете, то нарушите закон Центаврианской Федерации и нормы Союза людей! — напомнила я.
И вновь мои слова ушли в пустоту.
Укол не был болезненным. С меня сняли передатчик; когда блокатор начал действовать, женщина-психокинетик заговорила со мной, пристально глядя в мои глаза, и как ни старалась я не слушать и не смотреть, органы чувств меня предали, подчинившись силе ее голоса и взгляда.
Она копалась в моих мыслях и воспоминаниях, связанных с Ларио Гетеном и его практикантами. Я, конечно, пыталась защищать мысли, но женщина легко обходила мою оборону. До смешного легко… Как уязвимо человеческое сознание!
«Допрос» длился минут двадцать. Естественно, я оказалась чиста, как младенец, и они не нашли того, что искали.