Я вздохнула и пошла к переходу в следующий коридор, гася чужое беспокойство. Почти все животные, с которыми я имею дело, на взводе, хотя, если судить объективно, с ними хорошо обращаются. После того инцидента со старшим по участку больше не разрешается применять парализатор более одного раза. А старший по участку стал брюзжать еще больше, еще противнее… Мерзкий тип!
На меня накатила еще одна волна тревоги.
Не выдержав, я подошла к стене, откуда «накатило», и приложила к ней ладонь. Да, беспокойство… и еще что-то, что я уже испытывала – или считывала. Я прошла к двери, ведущей в лаборатории, и встала перед ней. Туда мне нет доступа. Конечно, в компании Дейри я могу гулять здесь, и никто меня ни в чем не заподозрит, но когда я одна, меня могут задержать, так что лучше уйти.
Только я развернулась, дверь открылась.
— Ты! — услышала я гневное, а потом меня, схватив за руку, затащили в лабораторию.
Гетен! Бледный и худой, он казался полупрозрачным в тусклом свете и напоминал голограмму; единственное темное в нем – это синие глаза.
— Что ты здесь делаешь? Что вынюхиваешь?
— Ничего, — ответила я.
— Как ты вообще сюда попала? Кто дал тебе доступ в этот модуль?
— Друг.
— Друг? Как мило! — фыркнул лирианец. — И кто этот нарушитель? Хотел бы я потолковать с идиотом, который проводит посторонних туда, куда нельзя! Ну, имя, быстро!
— Я просто шла мимо…
— Говори имя, девчонка, иначе я сам вытащу из твоей головы ответ!
— Не посмеете! — возмутилась я. — Чтение мыслей запрещено законом! Я действительно просто шла мимо, и ваши подозрения оскорбительны!
— Ха! Ты стояла у стены, трогала ее рукой, а потом подошла к двери. Изучала энергетику? Что почувствовала?
«Невозможно обмануть психокинетика», — подумала я и сдалась:
— Я эмпат, чувствую низкие энергии. В коридоре я считала чье-то сильное беспокойство.
Услышав это, Гетен остыл, будто его, как андроида, перевели в другой режим. Продолжая одной рукой держать меня, он другой коснулся моего лба и прикрыл глаза.
— Да, есть щепотка силы… — проговорил он задумчиво, — распределена в одном энергетическом потоке… Еще вижу следы воздействия.
— На меня воздействовали? — удивилась я.
— Да. Кто послал тебя ко мне?
— Никто.
— Я не могу верить кому попало.
— Я вас понимаю…
Я не знала, что еще сказать. Оказывается, на меня воздействовали! Кто, когда, как?
— Если ты снимешь передатчик с блоком и дашь доступ к своим мыслям, я могу узнать, кто и когда на тебя воздействовал.
— И тогда вы сами на меня воздействуете.
— Естественно.
Мы продолжили стоять друг напротив друга и предаваться подозрениям.
— Я не думаю, что вы занимались здесь чем-то противозаконным, — осторожно сказала я. — Так что давайте просто разойдемся.
— Не думаешь? Зря. Я как раз занимался противозаконной деятельностью. А камеры в лаборатории я выключаю. Это тоже противозаконно. Ну, законопослушная гражданка, что ты сделаешь, если я тебя отпущу?
— Что вам стоило не рассказывать, что вы нарушаете закон? Сказали бы, что на вас нашло вдохновение на ночные исследования, и меня бы вполне устроил такой ответ!
— Центавриане коварны. Вы можете долго молчать, а в самый неподходящий момент открыть рот.
— Прекращайте судить о людях по расе. Не будьте расистом!
— Да ты сама расист, — бросил пренебрежительно мужчина.
Мы бы так и продолжали препираться, если бы на меня не повело новой волной чужих ощущений: на этот раз это была паника. Гетен заметил это и принял решение.
— Эмпат, значит? Ну, хорошо, эмпат, давай посмотрим, какова ты в деле!
Он провел меня дальше в лабораторию, открыл еще одну дверь, закрыл, и ввел в комнатушку, где на кушетке сидела девушка.
У нее было странное плоское лицо с заостренным подбородком и широкими скулами, крошечный ротик с тонкими, почти бесцветными губами, и большие желто-зеленые глаза с вертикальными зрачками.
Осознав, кого увидела, я отвернулась.