— Всегда буду помнить эту планету. Гебума подарила мне тебя.
— А мне тебя, — ответила я, улыбаясь, и, пока было уместно, добавила: — Дейри, обещай, что будешь мне опорой. Обещай, что всегда будешь меня беречь и защищать.
— Обязательно, — заверил центаврианин.
Глава 21
Стоило оказаться дома, на Ланмаре, и все, что произошло на станции, стало казаться сном. Знакомые цвета, ароматы и звуки успокоили мою нервную систему куда эффективнее, чем успокоили бы лучшие препараты.
В космопорту меня встретил отец, что странно: он редко уделяет мне время. Дейри уже ушел; мы решили оставить знакомство с родственниками на потом и сделать все по правилам. И я уже жалела об этом… В присутствии отца я всегда чувствую себя слабой, неуклюжей, неуверенной… Обычный поцелуй руки, которым дети одаривают родителей, получился у меня принужденным. Прикасаться к отцу – это почти то же самое, что прикасаться к бесстрастной статуе.
Подняв голову, я взглянула в его лицо.
Ха́кан Унсури – первая кровь. Изысканная тьма в глазах, безупречные черты лица, идеальные рост и телосложение. Он молод по меркам нашей расы и еще фертилен. Правда, жениться и тем более заводить еще детей ему никогда не разрешит Глава Рода. Одна ошибка – я – лишила его возможности сделать это.
— Блага, отец, — сказала я.
— Ты обрезала волосы.
Я небрежно провела рукой по коротким прядям, которые по совету Локена немножко лохмачу – так прическа действительно смотрится лучше.
— Вам не нравится?
Отец дернул уголком губ; в его исполнении это приравнивается к открытому выражению недовольства.
— Пойдем. Ты устала, — произнес он и направился к выходу из общего зала космопорта. Я помедлила, прежде чем пойти за ним, и отметила, с каким интересом смотрит на отца одна гражданка в форме. Отец неизменно привлекает женское внимание, где бы ни появился, и я не понимаю, почему – в нем нет обаяния, одна только идеальная оболочка. Но кому-то и этого достаточно для восхищения.
Мы прошли к платной аэроплощадке, где нас ожидал в аэрокаре пилот. Хакан тоже имеет лицензию пилота, но предпочитает пользоваться услугами наемного работника, потому как не к лицу родовитому центаврианину самому пилотировать кар.
Отец закинул мою сумку на сиденья и выжидательно на меня посмотрел: что стоишь? Подавив вздох сожаления (я вовсе не рада тому, что меня встретил отец), я заняла место в аэрокаре; пристегнувшись, я сложила руки на груди и стала смотреть в окно.
Хакан сел напротив и тоже пристегнулся.
Мы не пробыли вместе и пятнадцати минут, а я уже утомилась.
К взлету аэрокар подготовился бесшумно и поднялся мягко, плавно – не было ни дребезжания двигателей, ни ворчания готовящихся к полету систем. Дождавшись необходимого сигнала на экране-сигнализаторе, пилот поднял аэрокар выше и повел к платной скоростной аэротрассе.
Я ощутила, как скользит по моему лицу и волосам взгляд отца.
— Что-то произошло на Гебуме? — спросил он.
Поражаюсь его способности уличать меня в неудачах. У него сканер, реагирующий на мои провалы и неприятности? Или это просто обостренное отцовское восприятие?
— Да, кое-что произошло, — ответила я.
— Что именно?
— Станция «Найрив» оказалась настоящей дырой с ужасными условиями проживания. К тому же она сплошь заполнена младшими. Я ожидала другого.
— А чего ты ожидала от всесоюзной станции?
Что-то в тоне отца изменилось, да и смотрит он на меня очень внимательно, словно опасается упустить хотя бы тень моих эмоций.
— Хотя бы комфорта, — пожала я плечами. — Я не знала, чем занять свободное время, и была вынуждена работать под началом невоспитанного ученого-лирианца. А еще…
— Меня другое интересует, — оборвал меня отец.
— Дейриган Каркано хочет жениться на мне.
— Данные его карты соответствуют реальности?
— Да.
— Уверена, что он сделает предложение?
Я усмехнулась. Отец и не попытался замаскировать скепсис в голосе...