— Не собираюсь изменять, — заявила я.
— Вы явно не с одного неба звездочки, так что ты передумаешь.
— Я еще даже не вышла замуж, а вы уже склоняете меня к измене. Вам не кажется, что это слишком? Если Каркано плох, так аргументируйте нормально, чем именно он плох, без пошлых метафор.
Девушки переглянулись, и Ксана объяснила:
— Отец лишил тебя нормального выбора. Ему не терпится от тебя избавиться, и это меня сильно злит. Ты еще очень молода и по-хорошему тебе вообще не следует пока задумываться о браке.
— Знаю. Но я планировала поскорее уйти из Рода. Дейригана я выбрала сама, а не по чьей-то указке или велению. Не стоит делать из меня жертвенную деву, которая не может противиться воле деспотичного отца. Дело обстоит совсем не так.
— Это все понятно, Кэя… Я лишь одно не могу взять в толк: почему именно Каркано? Неужели не нашлось кандидата поинтереснее?
— Не вижу смысла в споре: у нас разные вкусы на мужчин и поэтому мы никогда не поймем выбор друг друга.
— Значит, ты выбираешь жизнь домашней кошечки с обрезанными коготками?
— Разве такая жизнь плоха? К тому же и ты сама домашняя.
— Это временно, — заносчиво проговорила Нери.
— Хватит! — встала между нами Ксана. — Да, мы разные и хотим разного, и это нормально. — Она взглянула на меня и добавила: — Вопрос с тобой решен, я думаю. Скоро в резиденцию вернется Глава Рода и будет выбрана дата помолвки. Все идет по плану, а раз так, то нам стоит только радоваться. Давайте отпразднуем это.
Улыбнувшись, сестра поманила нас пальцем и провела по дорожке в укромное местечко в саду. Удостоверившись, что рядом никого кроме нас нет, она достала из кармана хорошо знакомый мне футляр, в котором хранит яды в таблетках. Одна такая таблетка содержит определенный вид яда в безопасной концентрации. Однажды Ксана чуть не погибла, перебрав с дозой, но это ее не испугало. Она хочет стать такой, как ее великосветские друзья – неуязвимой к воздействию любого токсина. А этого можно добиться, постоянно принимая яды и увеличивая дозу. Яд ей выдают по разрешению Главы Рода. Он вовсе не против того, что Ксана рискует здоровьем. Если она добьется цели, то ее цена как невесты вырастет, ее можно будет выдать за кого-то из высокого Рода, а мы, Унсури, как раз стремимся к тому, чтобы самим стать высоким Родом.
Ксана принимает за раз не менее трех доз и порой вне схемы, просто для расслабления. Она же и нас с Нери научила принимать яды. Когда-то мне нравилось то состояние эйфории, слабости и замутненности сознания, которое возникает от одной таблетки, но еще больше мне нравилось то, что это элитарное развлечение, доступное далеко не каждому. Теперь же одна мысль о яде даже в такой мизерной дозе вызывает отвращение и тошноту.
— Лучше бы тебе перестать принимать эту дрянь, — процедила я, брезгливо глядя на коробочку в руках сестры.
— С чего бы это?
— От яда можно умереть.
— Можно, — кивнула Ксана, — если не соблюдать схему приема и не рассчитывать дозу. Но я всегда уверена, что и в какой концентрации употребляю. И тебе бояться нечего. Одна таблетка тебя всего лишь немного расслабит, и ты сама это знаешь. Ну же, Котенок, тебе требуется это, ведь пришлось понервничать в последнее время.
— Нет, — отказалась я.
— Как хочешь, — пожала плечами Ксана и сунула в рот три таблетки разом.
Нери последовала ее примеру в меньшей мере – взяла только одну таблетку. Я не ханжа и не моралист и понимаю, что Ксана принимает яды, чтобы повысить сопротивляемость организма, но в то же время не могу отделаться от ощущения, что это становится для нее скорее дурной привычкой…
Однако я так ничего больше не сказала сестре – она разумный человек и очень упряма; пока не достигнет цели, с пути не сойдет, а это значит, что яды она принимать не перестанет.
— Знаешь, Кэя, — протянула Нери, — с тех пор как ты вернулась с Гебумы, ты ведешь себя по-другому и даже смотришь на нас по-другому. Что-то случилось, и ты не хочешь нам рассказывать.
В горле пересохло; придется лгать.
— Да, случилось кое-что. Я сильно повздорила с одним человеком. Этот человек – лирианец и известный ученый, а по совместительству еще и хам. Он запорол мне характеристику, оскорблял и мешал делать свою работу. Вспоминаю его – и руки трясутся. Мерзкий урод, — слово «урод» я выговорила особенно выразительно, чтобы и Нери, и Ксана поверили в правдивость моих слов.