— Теперь уж мы, несомненно, погибли! — промолвила она.
— Успокойтесь! — сказал Краснов. — Мы еще можем спастись. Через восемь минут мы должны вылететь в пространство, а до тех пор пожар не успеет сильно распространиться. У нас только ограда деревянная, а балки и все постаменты под нашими машинами сделаны из местного металла «марсианина», который огнеупорен и тверд. Огонь не скоро доберется до наших приборов. Я только спущусь вниз и посмотрю, не испортили ли чего карлики.
Краснов полез вниз, но через минуту возвратился.
— Нельзя добраться до низу, — проговорил он, — страшная жара, и можно задохнуться от дыму. Кажется, все в порядке. Надо закупориваться и лететь.
Все бросились закрывать отверстие.
— Ну а если карлики или огонь уже попортили наши приборы? — спросил Шведов. — Не лучше ли оставить рискованную попытку лететь при таких условиях, а постараться пробраться во дворец, а затем через несколько времени снова построить все нужное?
— Если машины попорчены, то мы совсем не полетим, — отвечал Краснов. — А если полетим, то благополучно доберемся до Земли. Сейчас мы узнаем все. Садитесь по местам.
— Летим, летим! — проговорил Русаков. — Лучше умереть в междупланетном пространстве, чем от рук этих бездельников.
— Держитесь, господа, — сказал Краснов, — и попрощайтесь с Марсом!
Краснов нажал кнопку от электрического аппарата. «Галилей» дрогнул, и все пассажиры попадали от толчка.
— Кажется, мы спасены, — проговорил Краснов. — Машина дала нужный толчок, а так как это сделано вовремя, то мы будем на Земле.
Лессинг и Шведов тем временем открывали ставни окон.
— Взгляните, господа, — сказал Шведов. — Марс у нас под ногами.
«Галилей» уже мчался по направлению к Земле.
— Ну, гора с плеч свалилась! — вздохнул Русаков. — Набрались же мы страху. Вот негодяи-то! Чуть было не сожгли нас живыми…
— Забудьте, Виктор Павлович! — сказала Мэри. — Все хорошо, что хорошо кончается.
— Забыть! Нет, я никогда не забуду, чего натерпелся на Марсе. Я им это припомню!
Все расхохотались.
— Разве вы думаете полететь туда вторично? — спросил Лессинг.
— Я? И врагу закажу… Будет с меня одной глупости.
— Неужели вы не находите никакой пользы в своем путешествии на Марс?
— А вы в чем ее находите?
— Да мало ли в чем! Мы столько видели нового и интересного, столько сделали важных научных открытий в области физики, химии, естественных наук и даже социологии, что обработать собранный материал вряд ли мы успеем даже в десять лет.
— Да, мы можем гордиться достигнутыми результатами, — подтвердил Краснов, — без лишней скромности мы имеем право заявить, что обогатим науку.
— Меня смущает лишь одно, — проговорил Лессинг. — Что наша поездка самому Марсу принесла не пользу, а вред. И в этом особенно я виноват.
— Что же дурного вы сделали? — спросил Шведов.
— Благодаря мне, — отвечал Лессинг, — у марсиан пробудились новые стремления и желания; они поняли несовершенство своего быта и ограниченность своих знаний.
— Но это же хорошо, — сказал Шведов. — Вы пробудили их умственную жизнь.
— Да, но вместе с тем они потеряли душевный покой и навеки утратили прежнее счастье.
— Значит, по вашему мнению, следовало их оставить в прежнем состоянии и не пытаться развить их ум?
— Да. Знание счастья не дает.
— Правда, — подтвердил Краснов, — чем человек больше знает, тем он несчастнее. Ребенок счастливее взрослого человека, мужик счастливее интеллигента…
— Свинья счастливее мужика, — перебил его Шведов, — червяк счастливее свиньи… Правда?
— Правда, — подтвердил Краснов.
— Следовательно, труп счастливее живого человека? Тоже правда?
— Тоже правда.
— То есть вы проповедуете смерть?
— Эх, господа, давайте лучше играть в винт. Мы успеем еще пофилософствовать на Земле.
— А есть карты? — спросил Русаков.
— Есть. Я упросил короля возвратить нам все наше имущество, найденное на «Галилее».
Через несколько минут в междупланетном пространстве началась игра.
Через семь месяцев «Галилей» тихо опустился на Землю. Когда все пять путешественников вышли из корабля, они увидели, что находятся на берегу большой реки. Вдали виднелся какой-то город.
— Господа, — сказал Лессинг, — а ведь мы, кажется, находимся в России. Смотрите, к нам идет мужичок.
— Да, так одеваются только наши крестьяне, — подтвердил Краснов. — Послушай, любезный, — обратился он к подошедшему мужичку. — Какая это река?