Спутник был огромен. Это был тор в два километра в поперечнике, разделенный внутри массивными переборками на множество помещений. В кольцевых коридорах было пусто и светло, треугольные люки, ведущие в пустые светлые помещения, были распахнуты настежь. Спутник был покинут невероятно давно, может быть, миллионы лет назад, но шершавый желтый пол был чист, и Август Бадер сказал, что не видел здесь ни одной пылинки.
Бадер шел впереди, как и полагается первооткрывателю и хозяину. Горбовский и Валькенштейн видели его большие оттопыренные уши и светлый хохолок на макушке.
— Я ожидал увидеть здесь запустение, — неторопливо рассказывал Бадер. Он говорил по-русски, старательно выговаривая каждый слог. — Этот спутник заинтересовал нас прежде всего. Это было десять лет назад. Я увидел, что внешние люки раскрыты. Я сказал себе: «Август, ты увидишь картину ужасающего бедствия и разрушения». Я даже приказал жене остаться на корабле. Я боялся найти здесь мертвые тела, вы понимаете.
Он остановился перед каким-то люком, и Горбовский чуть не налетел на Бадера. Валькенштейн, который немного отстал, догнал их и остановился рядом, насупившись.
— Абер здесь было пусто, — сказал Бадер. — Здесь было светло, очень чисто и совершенно пусто. Прошу вас, взгляните. — Он сделал плавный жест рукой. — Я склонен полагать, что здесь была диспетчерская Спутника.
Они протиснулись в помещение с куполообразным потолком и с низкой полукруглой стойкой посередине. Стены были ярко-желтые, матовые и светились изнутри. Горбовский потрогал стену. Она была гладкая и прохладная.
— Похоже на янтарь, — сказал он. — Попробуй, Марк.
Валькенштейн попробовал и кивнул.
— Все демонтировано, — продолжал Бадер. — Но в стенах и переборках, а равно и в тороидальной оболочке Спутника остались скрытые пока от нас источники света. Я склонен полагать…
— Мы знаем, — быстро сказал Валькенштейн.
— Вот как? — Бадер посмотрел на Горбовского. — Но что вы читали? Вы, Марк, и вы, Леонид?
— Мы читали серию ваших статей, Август, — ответил Горбовский. — «Искусственные спутники Владиславы».
Бадер наклонил голову.
— «Искусственные, неземного происхождения спутники планеты Владислава звезды ЕН 17», — поправил он. — Да. В таком случае, разумеется, я могу не излагать вам свои соображения по поводу источников света.
Валькенштейн пошел вдоль стены, озираясь.
— Странный материал, — заметил он. — Металлопласт, наверное. Но я никогда не видел такого металлопласта.
— Это не металлопласт, — возразил Бадер. — Не забывайте, где вы находитесь. Вы, Марк, и вы, Леонид.
— Мы не забываем. — Горбовский еле заметно улыбнулся. — Мы бывали на Фобосе, и там действительно совсем другой материал.
Горбовский и Валькенштейн бывали на Фобосе. Это был спутник Марса, и долгое время его считали естественным спутником. Но он оказался четырехкилометровым тором, окутанным металлической противометеоритной сеткой. Густая сеть была изъедена метеоритной коррозией и местами прорвана. Но сам спутник уцелел. Внешние люки его были открыты, и гигантский бублик был пуст точно так же, как этот. По изношенности противометеоритной сети подсчитали, что он был выведен на орбиту вокруг Марса по крайней мере десять миллионов лет назад.
— О, Фобос! — Бадер покачал головой. — Фобос — это одно, Леонид. Владислава — это отнюдь другое.
— Почему? — осведомился Валькенштейн, подходя. Он думал иначе.
— Например, потому, что от Солнца и от Фобоса до Владиславы, где находимся сейчас мы, триста тысяч астрономических единиц.
— Мы покрыли это расстояние за полгода, — сердито сказал Валькенштейн. — Они могли сделать то же. И потом спутники Владиславы и Фобос имеют много общего.
— Но это следует доказать. — Бадер поднял палец.
Горбовский проговорил, лениво усмехаясь:
— Вот мы и попробуем доказать.
Некоторое время Бадер размышлял и затем изрек:
— Фобос и земные спутники тоже имеют много общего.
Это был ответ в стиле Бадера — очень веско и на полметра мимо.
— Хорошо, — вздохнул Горбовский. — А что здесь есть еще, кроме этой диспетчерской?
— На этом Спутнике, — важно сказал Бадер, — имеется сто шестьдесят помещений размером от пятнадцати до пятисот квадратных метров. Мы можем осмотреть их все. Но они пусты.
— Раз они пусты, — заметил Валькенштейн, — нам лучше вернуться на «Тариэль».
Бадер поглядел на него и снова повернулся к Горбовскому.
— Мы называем этот Спутник Владя. Как вам известно, у Владиславы есть еще один спутник, тоже искусственный и тоже неземного происхождения. Он меньше по размерам. Мы называем его Слава. Вы понимаете? Планета называется Владислава. Естественно назвать два ее спутника Владя и Слава. Не так ли?