После досмотра наш вагон был поднят специальным устройством на воздух и переставлен на новые колеса. Ширина иранской железнодорожной колеи уже советской.
Поезд стоял у платформы. После окончания досмотра иранцы запретили нам выходить из вагона. По платформе ходили люди, по виду советские специалисты. Один из них, маленький в коротких серых брюках блондин, вел себя особенно уверенно. Он, широко улыбаясь, разговаривал с иранцами, похлопывая их по плечу. Видимо, он знал персидский язык. Затем, несмотря на запрет иранцев, он проник в вагон и вошел в купе рядом с моим. Оказалось, что там ехала его жена с двумя детьми. Я стоял в коридоре вагона, когда тот самый маленький вышел из соседнего купе и остановился рядом со мной.
— Вы в Тегеран едете? — спросил он меня, хитро улыбаясь.
Я ответил утвердительно.
— А могу я вас спросить, в какую организацию? — продолжал он в том же тоне.
— Можете, в посольство, — ответил я холодно.
— Так, — протянул он, — а можно спросить, кого вы меняете? — его улыбка стала еще хитрее.
Этот человек начинал меня раздражать, и у меня было желание послать его куда подальше, но седьмое чувство подсказывало, что он может быть из резидентуры.
— Ященко, — ответил я после небольшой паузы.
— О, мы тебя давно ждем! Юра Перепелкин, — представился он. — Мы с тобой из одной конторы. Пошли скорее в мое купе, моя жена коньяк провезла. Нужно отметить твой приезд!
Было только восемь часов утра, и я сказал Перепелкину, что для выпивки это довольно рано.
— Вот тебе первый урок работы за границей, — заявил Юра многозначительно, — разведчик должен уметь пить когда угодно, где угодно и с кем угодно.
В его купе я зашел, но пить все-таки не стал. Это было не в моих правилах. Я вообще не имел никакого пристрастия к алкоголю.
Жена Перепелкина, конечно, рассказала ему о моем инциденте с таможней, и он спросил, указывая на группу иранцев, стоящих на платформе, какой именно из них пытался досмотреть мой багаж. Я указал на моего таможенника.
— А, господин… (фамилию я сейчас уже не помню). Никакой он не таможенник. Он известный нам сотрудник местной службы САВАК. Неплохой в целом мужик, когда его узнаешь, но нас он откровенно ненавидит.
Теперь стало ясно, кем был организован инцидент с досмотром.
Поезд от Джульфы иранской до Тегерана идет в течение полутора суток. Таким образом, выехав из Москвы в субботу вечером, мы прибыли в Тегеран в среду после полудня.
На тегеранском вокзале меня встречал мой предшественник Саша Ященко. Высокий черноволосый молодой человек тридцати лет с добрым выражением глаз. Он уже заранее нанял двух носильщиков, поэтому проблемы с выгрузкой не было. Меня сразу же приятно поразило, как он бегло и без акцента говорил на персидском языке с иранцами. На привокзальной площади мы погрузили вещи в две легковые машины и поехали.
Как и прежде, автомобильное движение в Тегеране было сумбурным. Иранцы правил уличного движения не признавали, и казалось, что каждый хочет вырваться вперед. Ященко вел свой белый «Пежо-504» быстро и аккуратно, умело маневрируя в этом хаосе. Наконец машина подошла к уже известному мне советскому посольству в Тегеране, расположенному в самом центре города на улице Черчилля. Открылись автоматические решетчатые белые металлические ворота, и мы въехали на советскую территорию. Охрана ворот осуществлялась офицерами пограничной службы КГБ в гражданской одежде круглосуточно. Машина свернула направо и пошла по тенистой аллее под сводами высоких деревьев к зданию жилого дома посольства. Дом блочный пятиэтажный, построенный по советскому проекту. Все двери квартир выходят на одну сторону балконной галереи. Меня поместили в однокомнатной квартире на четвертом этаже. Квартира была невзрачная. Одна комната, очень маленькая кухня, туалет и ванная. Все стены серого цвета. Мебель старая, скрипучая, завезенная из СССР лет 15 назад. И видела эта мебель кто знает, сколько хозяев. Разложив вещи и приняв душ, мы отправились в летнюю резиденцию советского посольства, расположенную в северном районе Тегерана Зарганде, в 14 километрах от центра города.
Тегеран расположен как бы на склоне горы, поэтому и климат летом гораздо прохладнее в Зарганде, чем в центре. Большинство зажиточных иранцев предпочитают жить на севере Тегерана, юг — для бедноты. Тому же правилу следуют и дипломаты. В северной части Тегерана расположены резиденции большинства посольств.