После создания СССР в 1923 году ГПУ был придан статус союзного органа (Объединенное государственное политическое управление, сокращенно ОГПУ). «Юридическая коллегия» была придана ОГПУ для вынесения скорых приговоров контрреволюционерам, шпионам и террористам. В отличие от ЧК, задуманной как временно необходимое средство для защиты революции в час испытаний, ГПУ, ОГПУ и их последователи заняли одно из центральных мест в советской государственной системе.
Глава III
Внешняя разведка и «активные действия». Эпоха Дзержинского (1919—1927)
Советская Россия начала предпринимать целый ряд шагов по реализации крупномасштабной программы секретной деятельности за пределами страны еще до того, как был налажен систематический сбор информации по каналам внешней разведки. Пока ЧК защищала большевистский режим от реальных и вымышленных врагов внутри страны, деятельность советской агентуры за рубежом была прежде всего направлена на распространение революции. Вместе с тем большинство зарубежных секретных операций было организовано не ЧК, а Коминтерном, Коммунистическим интернационалом, который находился под контролем большевиков. Исполнительный комитет Коминтерна (ИККИ) называл себя «генеральным штабом мировой революции».
После Октябрьской революции 1917 года значительная часть большевистского руководства находилась в постоянном ожидании того, что революция распространится сначала на Европу, а потом и на весь земной шар. Падение великих империй центральной Европы, которое произошло в результате событий на Западном фронте в конце войны, вселяло в них надежду. Более того, 1 октября 1918 года Ленин писал: «Мировая революция подошла настолько близко в течение одной недели, что мы можем рассчитывать на ее начало в ближайшие несколько дней… Мы должны, не жалея наших жизней, помочь немецким рабочим ускорить революцию, которая вот-вот должна начаться в Германии.»
9 ноября, за два дня до объявления перемирия, Германия была провозглашена республикой. По советскому образцу там были созданы рабочие и солдатские советы. Однако эйфорические надежды Ленина были вскоре развеяны. В январе 1919 года восстание в Берлине было подавлено, а руководители недавно созданной Коммунистической партии Германии (КПП, которая хотя и не была инициатором, но оказала поддержку выступлению рабочих, Роза Люксембург и Карл Либкнехт, были зверски убиты правыми экстремистами из числа военных офицеров. И хотя их смерть подорвала и без того слабую надежду КПГ занять место СДПГ в качестве основной левой партии, Москва в результате получила возможность беспрепятственно диктовать свою волю немецким коммунистам. К концу своей жизни Роза Люксембург встала во главе марксистов, критикующих большевистский режим и обвиняющих Ленина в создании не диктатуры пролетариата, а диктатуры над пролетариатом. Она была, пожалуй, единственным иностранным коммунистом, способным выступить против Ленина и оказать серьезное сопротивление попыткам превратить Коммунистический интернационал в инструмент советской внешней политики.
Учредительный съезд Коминтерна, состоявшийся в Москве в начале марта, стал одним из ярких примеров спектаклей-фарсов, разыгрываемых на сцене русского революционного театра. На съезд приехало только пять делегатов из-за границы, остальные же были выбраны большевистским Центральным Комитетом из числа своих зарубежных сторонников, находящихся в Москве. Некоторые из них никогда даже не были в тех странах, которые они представляли. Более того, некоторые партии, делегатами которых они являлись, еще не были даже созданы. Однако для большинства представителей европейского левого движения эти технические детали не имели большого значения. Для многих левых активистов Москва стала неким социалистическим новым Иерусалимом, а создание Коминтерна лишь укрепило их веру в светлое будущее. Выражая общее настроение, французский коммунист Луи-Оскар Фроссар говорил:
«Осажденная полчищами врагов, голодающая, ввергнутая в анархию и беспорядок, Россия ценой неимоверных усилий строила мир справедливости и гармонии, о котором мы все мечтали. Запрещенный и повсеместно подвергающийся гонениям социализм смог одержать там победу. То, о чем мечтали, то, к чему готовились и чего безуспешно ждали социалисты всех стран, претворяется в жизнь движимыми несгибаемой волей социалистами России. Над древней царской империей развевается красный флаг Интернационала. Нет больше эксплуатации человека человеком! Наконец капитализм положен на лопатки, раздавлен, уничтожен!… Вперед! Человечество не обречено. Над Россией занимается новый день!»
Глубокая убежденность Коминтерна в неминуемости мировой революции, как в зеркале, отражалась в зловещих предсказаниях некоторых западных государственных деятелей. Через две недели после окончания работы первого конгресса Коминтерна Ллойд Джордж говорил французскому премьер-министру Жоржу Клемансо: «Вся Европа наполнена духом революции… Каждый аспект существующего сегодня политического, социального и экономического порядка ставится под сомнение народными массами во всех уголках Европы.»
Революция начала свое стремительное движение еще до того, как Коминтерн предпринял первые шаги по ее экспорту. Без всякой помощи из Москвы за несколько бурных недель советские республики были провозглашены в Венгрии (21 марта) и Баварии (7 апреля). Президент Коминтерна Григорий Зиновьев предсказывал, что в течение года вся Европа станет коммунистической. Но большевикам суждено было пережить ошеломляющий удар: меньше чем через месяц после своего провозглашения Баварская Советская Республика потерпела сокрушительное поражение от регулярной и повстанческой армий, а в августе румынское вторжение положило конец Венгерской Советской Республике.