Фрэнсис Мейнелл, молодой директор социалистической газеты «Дейли гералд», также занимался переправкой царских драгоценностей через границу. Несмотря на то, что, возвращаясь в Англию, он неоднократно подвергался обыску, полиции ни разу не удалось поймать его с поличным. Однажды во время своей «бриллиантовой поездки» он сумел провезти две нитки жемчуга, спрятав их в банку с голландским маслом. В другой раз он послал посылку своему другу философу Сирилу Джоаду (впоследствии популярному участнику радиопрограммы Би-Би-Си «Брейн траст»), в которой под видом дорогих шоколадных конфет он переправил жемчуг и бриллианты. По возвращении в Лондон Мейнелл был задержан Скотланд-Ярдом для обыска. Естественно, у него ничего не нашли. Два дня спустя, забрав свою посылку у Джоада, Мейнелл вместе со своей женой «провел целый час за вредным для здоровья занятием, обсасывая покрытые шоколадом драгоценности».
Вполне естественно, что мальчишеский энтузиазм, с которым использовались царские драгоценности для финансирования мировой революции, иногда приводил к неприятностям. В 1919 году Бородину было поручено доставить американским коммунистам зашитые в подкладку кожаных чемоданов царские драгоценности. Опасаясь слежки, Бородин попросил своего попутчика, австрийца, с которым он познакомился на корабле, позаботиться о чемоданах. Тот пообещал Бородину, что доставит чемоданы в Чикаго, Однако с тех пор их так никто и не видел, а самого Бородина некоторое время подозревали в краже этих драгоценностей.
В течение первых двух лет тайная деятельность Коминтерна в основном сводилась к инструктированию и финансированию нерусских революционеров и тех, кто симпатизировал большевикам. И лишь в марте 1921 года в Германии была предпринята первая попытка начать революцию. Инициатором «мартовской акции» в Германии был Бела Кун — в то время самый заслуженный из нерусских коммунистов, ветеран Октябрьской революции, бывший руководитель Венгерской Советской Республики и член Малого Бюро Коминтерна. Кун говорил: «Буржуазные правительства все еще ослаблены, это — самое подходящее время для нанесения по ним последовательных ударов, организуя восстания, забастовки, мятежи.» Германия, страна в которой зародился марксизм, была, по его мнению, самым уязвимым звеном капиталистической системы. Ленин же не разделял его энтузиазма. К тому времени его собственная вера в неминуемость мировой революции начала постепенно слабеть. Советской России, по его мнению, было необходимо временное перемирие с империализмом для восстановления страны, лежащей в руинах после Гражданской войны. Тем не менее, Куну удалось заручиться поддержкой Ленина, убедив его в том, что выступление в Германии снизит внешнее давление на советский режим.
В начале марта 1921 года Кун вместе с секретной делегацией Коминтерна прибыл в Берлин для подготовки революции в Германии. Представитель Коминтерна в Германии товарищ Томас был вне себя от возмущения. Позднее он рассказывал: «Я протестовал, как только мог, и потребовал, чтобы Кун был отозван. Направил им доказательства того, что в Германии просто не было необходимых условий для восстания. Москва же хранила молчание.» Несмотря на это, к 17 марта Кун смог заручиться поддержкой руководства ГКП, объявившего, что «с этого момента все рабочие призываются на борьбу.» Представители французской, британской, чехословацкой и других коммунистических партий были вызваны в Германию, чтобы стать свидетелями и набраться опыта на примере немецкой революции. 21 и 22 марта начались забастовки и выступления рабочих. 24 марта ГКП отдала распоряжение о начале всеобщей забастовки и призвала рабочих браться за оружие. Однако подавляющее большинство немецких рабочих не последовало этому призыву. К 1 апреля все малочисленные очаги восстания были подавлены, и ГКП обратилась к рабочим с призывом прекратить забастовку. В ходе восстания было убито 145 рабочих, многие были ранены и 3.470 — арестованы. Ушедший в феврале с поста руководителя ГКП Леви обвинил Коминтерн в том, что тот заставил ГКП предпринять попытку осуществить революцию, Против которой выступали сами немецкие рабочие. Он заявил: «Из-за Исполнительного Комитета и его действий над Германской коммунистической партией, до этого момента единственной в Европе массовой партией, возглавляемой коммунистами, нависла смертельная угроза.» Однако по словам Генриха Брандлера, занявшего место Леви в руководстве ГКП, утверждения о том, что ИК или «лица, близкие к нему», имели какое-либо отношение к «мартовской акции», являются не чем иным, как «подлой и грязной клеветой». Ему вторил и президент Коминтерна Зиновьев, назвавший подобные обвинения «позорной ложью». Но в 1926 году эта «ложь» получила официальное подтверждение. В официальной биографии Белы Куна говорилось, что «в 1921 году коммунисты направили его с заданием в Германию, где он руководил „мартовской акцией“, предпринятой пролетариатом.»
Несмотря на то, что ни Ленин, ни Коминтерн так и не взяли на себя ответственность за «мартовскую акцию», поражение в Германии коренным образом повлияло на советскую политику. Теперь приоритет отдавался не распространению революции, а укреплению советского режима внутри страны. На X съезде партии в марте 1921 года, объявляя о своем намерении «обуздать оппозицию и, покончив с ней», создать однопартийное коммунистическое государство, очищенное от остатков меньшевиков и эсеров, Ленин заявил: «Нам так и не удалось убедить широкие массы.» Огромные районы России были охвачены голодом. Промышленность была близка к краху. На Украине и в Сибири шли крестьянские восстания. В то время, когда проходил партийный съезд, моряков Кронштадтского гарнизона, названные в свое время Троцким «красой и гордостью» революции, подняли восстание против политических репрессий и экономического развала, порожденных режимом большевиков. В манифесте кронштадтских моряков «За что мы боремся», в качестве одной из главных целей восстания называлась борьба с ЧК, деятельность которой сравнивалась с опричниной Ивана Грозного: «Власть полицейско-жандармской монархии перешла в руки коммунистов-узурпаторов, которые вместо того, чтобы принести свободу рабочим, внушили им постоянный страх перед возможностью оказаться в казематах ЧК, которые по своим ужасам значительно превосходят полицейское правление царского режима.» Будучи склонной видеть во всем заговор, ЧК быстро приписало инициативу кронштадтского восстания западному империализму. Дзержинский докладывал Ленину, что бунт в Кронштадте был организован французскими агентами в Риге, которые в сговоре с эсерами пытались организовать «переворот в Петрограде с помощью матросов и недовольных рабочих масс, после чего Франция намеревалась послать свой флот в Балтийское море». Ленин согласился с этой версией. 17 марта 1921 года, в тот день, когда ГКП начала подготовку к «мартовской акции» в Германии, 50.000 солдат Красной Армии, в том числе и подразделения ЧК, жестоко подавили кронштадтский мятеж.