Сегодняшние убеждения оказываются завтра заблуждениями, наука — суеверием, героизм — преступлением, простота — воровством, подлость — благородством. Послезавтра все вновь поменяется местами.
История — вторичное сырье политики.
Мы никогда не меняем своих убеждений. Мы меняем только заблуждения.
Сумасшедшему разумный кажется идиотом или преступником. У нас политики считают друг друга идиотами или преступниками. Демократия процветет, считает каждый из них, когда идиоты и преступники будут ликвидированы. Эта ситуация марксизмом не предусмотрена, но она явно предреволюционная.
Власть хочет отдаться, да некому.
Народу давно разъяснили, кто повинен в тяжелом положении страны. Теперь ведется выяснение, кто виноват в его ухудшении.
Выбор у советских политиканов небогат — либо самозабвенно молиться, либо кощунственно издеваться. Самые умные создают валютные кооперативы.
Русская народная мудрость: «Нет консенсуса без кворума».
Правило парламентской демократии — до первой крови.
Далеко еще нашим депутатам до подлинно непарламентских выражений. Чувствуется, что многие из них воспитывались не в коммунальных квартирах.
Всех волнует лишь один вопрос: «Кто будет отвечать?»
«Перестройка» высвободила колоссальную энергию, которую оказалось негде применить.
Предлагаемая поправка к гимну Советского Союза: «...сплотила навеки великая грусть».
Волчата времен застоя выросли в матерых волков. Теперь они грызут тех, кто когда-то верховодил стаей, и подвывают на иностранных языках.
Кандидаты и доктора наук пошли в политику. По состоянию науки можно судить, что ждет политику.
«...а тех, кто против демократии, сажать и расстреливать!»
Суть гласности не в словах, а в умолчаниях.
Новые времена требуют новых ошибок.
На стороне добра, т.е. демократии, не меньше негодяев, чем на стороне зла, т.е. диктатуры.
Перестраивая мир, мы приводим его в соответствие с путаницей наших мыслей.
Удивительный мир привидений. Прежде чем навсегда уйти в могилу, покойники выходят на страницы печати, доказывают, что они всегда, еще при жизни, были ренегатами и предателями, и исчезают. Становится не по себе даже материалисту.
Страна вновь на подъеме — мучительном, долгом, ведущем к голой вершине.
Смутное время ассоциируется с дождем, слякотью, пронизывающим ветром. Погода летом и осенью 89-го была прекрасной.
Господа! Было ли в истории нашего государства что-либо, кроме ошибок и преступлений?
Гениальны не личности, а должности.
Пролетариату нечего терять, кроме чужих идей!
Давным-давно у русских отняли деревянных богов и дали им Христа. Затем отняли Христа и дали Маркса. Теперь отнимают Маркса без видимой замены.
Законоборцы — народные депутаты.
Средства массового оболванивания.
В демократическом обществе правда и ложь имеют одинаковые права.
В нашем Пантеоне всегда просторно. Старых героев выбрасывают быстрее, чем вносят новых.
Радикалам кажется, что они строят в России что-то вроде Швеции — построят опять Колыму.
...часть суши, со всех сторон окруженная цивилизацией.
Колесо истории у нас устаревшего образца, вот в чем дело-то.
Колосс с глиняной головой.
Какой же русский не любит быстрой езды? Тот, на котором едут.
Слышим поступь истории, но не знаем, куда бежать, чтобы не быть раздавленными.
Подвергай сомнению все, кроме мудрости действующего руководства.
Ошибки прошлого — строительный материал политики настоящего.
Для того чтобы с толком искажать историю, ее надо знать.
Идея мировой революции родилась не от хорошей жизни. И не от хорошей жизни умерла.
Либералиссимус.
Доврались, наконец, до правды.
Сиамские близнецы — организованная преступность и дезорганизованная власть.
Открывая утром газеты, смотришь — что новенького произошло в русской истории последних десятилетий.
У деятелей Фонда культуры профессионально культурные лица, у их коллег из Детского фонда — профессионально плаксивые.
Не все те золото, кто молчит.
К вопросу о качестве обучения в советских вузах: Сталин учился в семинарии и оставил после себя великую державу; у Горбачева два диплома о высшем образовании, а он державу развалил.
Противен, как Троцкий до реабилитации.
Власть обладает магическим свойством. Одним критическим словом она обращает мошенников и проходимцев в народные герои.
Переименования — это не дань уважения истории, а плевок в лицо.