Спустя четыре дня, 27 октября, доложил генсеку и членам Политбюро:
— У нас есть данные о том, что зубную пасту покупают оптом, а потом паста намазывается на хлеб, смывается, поскольку хлеб всасывает находящийся в пасте спирт… Вот до чего дошли.
Как видим, круг информации, которую глава КГБ докладывал высшему политическому руководству страны, был чрезвычайно широк. Действительно, на Лубянке знали все, что происходило в стране. Даже такие подробности о спекулятивной торговле водкой.
— Становится пенсионер в очередь ранним утром, потом продает эту очередь за пять рублей. Тот, кто становится на его место, покупает десять бутылок водки и потом каждую продает за двадцать рублей. В очередях идут разные разговоры, и главным образом ругают, естественно, вас, Михаил Сергеевич. Да еще в присутствии оцепления милиции…
Искренность и правдивость председателя КГБ не знала границ!
Тех, кто расклеивал листовки, собирал и рассылал всякого рода антисоветские фальшивки, он относил к категории людей, страдавших нарушением психики. Их было не так уж много, но они были.
Сложнее дело обстояло с теми, кто писал в КГБ и ЦК КПСС, по словам Чебрикова, «в целях профилактики», боясь повторения репрессий.
— Хуже обстоит дело, — сказал Чебриков, — с тем, что наши толстые журналы стали буквально соревноваться, кто, если можно так сказать, сильнее «плюнет» в советскую власть. Многие писатели стараются сейчас, как они сами говорят, рассчитаться с советской властью за беды своих родителей. Покойный Юрий Трифонов заявлял, что он никогда не простит советской власти репрессий, примененных к его реабилитированному отцу. Евгений Евтушенко мстит нам за двух своих репрессированных дедов. Кое-кто сейчас стал предлагать опубликовать неизданные произведения Твардовского в защиту кулачества.
Горбачев снова вернулся к повести Василя Быкова «Знак беды». Сказал, что испытывал сложные чувства, когда читал. Рассказал о своей недавней встрече с руководителем Союза кинематографистов Элемом Климовым:
— Я ему сказал: нам в искусстве нужна правда, но полная правда, а не полуправда. Надо показывать деревню такой, какой она есть на самом деле: не заменять одну неправду или полуправду другой.
И тут случилось почти невероятное. Чебриков сказал, что он не за то, чтобы писались оды в честь прошлого или настоящего. — Но если мы выпустим из-под контроля литературный процесс, то получится, что за 70 лет советской власти у нас не было ни одного светлого дня.
1 декабря 1986 года Горбачев провел совещание о созыве пленума ЦК по кадровой политике.
Чебриков (по дневниковой записи В.И. Воротникова): «Необходимо высказаться на пленуме по национальным вопросам. Осмыслить кадровую политику. Есть ряд негативных тенденций. Уровень образования кадров растет, казалось бы, это позитивный фактор, и в то же время, особенно в интеллигентской среде, немало “копания, возни, сопоставлений” и тому подобного. Этот вопрос очень важный. Может, следует действительно практиковать обмен кадрами между национальными республиками?»
На первом заседании Политбюро в январе 1987 года обсуждали проект доклада Горбачева на пленуме по кадровой политике. Встал вопрос: публиковать полностью или в изложении?
Чебриков: полностью, иначе многое потеряем. Обязательно о национальных отношениях, а то раньше об этом говорили только на торжественных собраниях. А тут — непочатый край работы, какой регион ни возьми.
— О ценообразовании, — осторожный глава КГБ остановился. — А вдруг как увидят, подумают: будет денежная реформа!
— Может, в сберкассы больше положат, — пошутил генсек, — залежалые товары раскупят…
24 марта 1987 года Горбачев, возвратившись из краткого зимнего отпуска, собрал членов Политбюро для обмена мнениями о ситуации в стране. Сказал, что обстановка среди молодежи тревожная. Чебриков:
— Запад следит за ситуацией у нас. Есть настороженность. Гласность раскрыла ряд общественных неформальных организаций, которые поддерживаются западниками. Чувствуется стремление уменьшить партийное и государственное влияние на духовную жизнь общества. Гласность сейчас уже используют против перестройки. Используют ее так, что отвлекают от реальных проблем, канализируют энергию в охрану памятников, раздувают шум по посторонним вопросам, поднимают на щит неформальные объединения, провоцируют необоснованные ожидания.