— Я хотел бы услышать, что имеете в виду вы, господин Онопко.
— Вокзал.
— Простите?
— Зал ожидания вокзала, — пояснил советский резидент. — Во-первых, там достаточно просторно, чтобы представители сторон могли наблюдать за честностью проводимого обмена. Во-вторых, открывать пальбу в столь людном месте, в благопристойной и нейтральной стране, где, кстати, прекрасно работают органы общественного правопорядка, было бы верхом неосмотрительности. Вы со мной согласны, господин Стюарт?
— Неожиданное предложение, — пробормотал американец.
— Это лучшее нейтральное поле в мире, на котором мы сможем сыграть вничью, — глухо произнес Онопко. — И это предложение, как вы понимаете, не является экспромтом. Над ним хорошо подумали…
— То-то меня и настораживает, — Стюарт улыбнулся одними губами, глаза его потемнели. — А где гарантии, что сразу после сделки ваши люди не учинят какую-нибудь аварию или маленький взрывчик на пути к аэропорту или отелю?
— А разве вы можете дать мне такие гарантии? — Онопко пожал плечами. — Давайте не выходить за рамки нашей задачи. Люди, непосредственно задействованные в операции обмена, явятся на место без оружия, они будут иметь при себе соответствующие документы, определяющие их принадлежность к конкретному государству и, следовательно, с юридической точки зрения здесь все в порядке. Наше дело — подготовить и провести ЧЕСТНЫЙ ОБМЕН. Что произойдет потом, когда стороны разъедутся вместе со своими людьми, — известно только Богу, но непосредственно к сделке на вокзале Икс это уже не будет иметь никакого отношения.
— И все же определенные минусы у этого плана налицо, — пробормотал Стюарт.
— Тогда давайте послушаем ваше предложение.
— Знаете, после предложенного вами варианта мне как-то расхотелось предлагать свой.
— Понравилось? — сдержанно улыбнулся Онопко.
— В вашем плане что-то есть, — Стюарт прочертил сигарой в воздухе замысловатый зигзаг. — Мне надо обсудить его со своими боссами…
— Когда ждать вашего звонка?
— В течение ближайших трех дней.
— Если этот вариант пройдет, на каком именно вокзале будет совершен обмен?
— Давайте так, — Стюарт положил локти на стол и приблизил лицо к Онопко. — Будем исходить из того, что сделка состоится на вокзале одного из четырех швейцарских городов — Берна, Лозанны, Цюриха или Женевы…
— И?
— О дне обмена я сообщу вам по телефону. Что же касается времени и места… — Стюарт тщательно притушил в пепельнице огрызок сигары. — За четыре часа до обмена мы встретимся с вами здесь, в этом баре, и кинем жребий. Железнодорожный вокзал одного из четырех городов и станет местом обмена. По-моему, это справедливо.
— Я жду вашего звонка. — Онопко встал и положил под стакан банкноту. — Простите, господин Стюарт, но у меня принцип: я всегда плачу только за себя…
И, не прощаясь, резидент КГБ в Швейцарии стремительным шагом покинул бар.
Ночь с 15 на 16 января 1978 года
…Мы стояли на типично московской, выложенной плиткой, лестничной площадке, полуосвещенные желтым клеточным светом забранной в стальной намордник лампочки, перед обитой темно-коричневым дерматином дверью, в которую какой-то педантичный господин надежно, по виду — на века, вшурупил ромбообразный номер «17» и трапециевидную табличку с фамилией «Hnilicka».
— Гниличка — в смысле гнилой? — спросила я шепотом.
— Не знаю, — шепотом же откликнулся Юджин, шаря в карманах куртки. — Может, не окончательно.
— Не окончательно гнилой?
— Ага. Чуть подгнивший.
— Ты что, потерял ключи?
— Надеюсь, что нет…
Юджин сопел и что-то бормотал себе под нос.
— Ты читал «Три товарища»?
— Читал.
— На английском?
— На немецком. В оригинале.
— Хочешь ткнуть мне в нос мое невежество?
— Хочу найти этот чертов ключ.
— Ты помнишь, что Роберт сказал Пат, когда они впервые пришли на его квартиру, в пансион пани За-левски?
— Помню… — Юджин шумно, с явным облегчением выдохнул и извлек из внутреннего кармана кожаной куртки плоский желтый ключ с брелоком в виде золотой рыбки.
— Честно помнишь или стесняешься собственного беспамятства?
— Честно-честно! — он вставил ключ в замок и дважды провернул его. — Локамп взял ее на руки и сказал: «Закрой глаза. Это зрелище для закаленных».
— Скажи, все американские шпионы такие начитанные?
— Шпионы у вас. У нас — разведчики.
— У кого это «у вас»?