Аэлтэ было чего опасаться. Она знала, что рано или поздно, кто-то догадается, кто она такая или пронюхает про Жезл Пророчества. Женщина всячески старалась избегать магии, которой она не владела, но носила в себе.
Она тяжело вздохнула, взглянув в маленькое кухонное оконце, распахнутое настежь. Почти рядом со стеной дома росла груша. Ее ветви согнулись от тяжести зреющих плодов. Если бы Аэлтэ могла прикоснуться к ее листве или же обнять ствол… Слабость бы ушла, и силы потекли бы в нее бурным ручьем. Но она не осмелиться на такой шаг! Вероятность, что враги учуют еле заметное присутствие волшебства – велико! Да и помимо мендарвских ищеек, на Нирбиссе обитали неприятели куда страшнее, чем тщеславные храмовники.
От раздумий женщину отвлек стук во входную дверь. Она удивленно вздернула брови. Супруг с детьми не мог так рано вернуться! Скорее всего, это кто-то из соседских кумушек, решил перемолвиться словцом или же одолжить горсть муки. Аэлтэ поднялась со скамьи, поправила фартук и чепчик и отправилась открывать дверь незваному гостю.
На пороге стояла женщина в сером потрепанном плаще, на котором кое-где даже виднелись заплатки. Капюшон был натянут на голову, и скрывал лицо, из-под ткани лишь торчали длинные смоляные пряди волос. Вначале Аэлтэ приняла незнакомку за нищенку.
Попрошайки в преддверии Ярмарки наводнили весь Мендарв. Они, подобно крысам, выбирались из потайных нор и канализационных стоков, в которых прозябали весь год, и начинали странствовать по городам и селам, в надежде набить живот съестными подаяниями и пополнить свой ветхий гардероб обновками.
Оборванка подняла голову и взглянула на Аэлтэ большими карими глазами. Женщина побледнела и, почувствовав слабость в ногах, схватилась за дверной косяк,.
– Ну, здравствуй, Тара, – тихо произнесла гостья и иронично улыбнулась, глядя на растерянное лицо хозяйки дома. – Ты меня впустишь или мы станем вести беседы здесь, на виду у всех жителей деревушки?
Аэлтэ безмолвно пропустила незванку в дом, а затем, оглядев окрестности, нет ли вблизи любопытных соглядатаев, и убедившись, что таинственный визитер не привлек внимания сельчан, закрыла дверь.
– Что ты здесь ищешь, Табора? – произнесла Аэлтэ, глядя на демоницу, которая скинула капюшон и обнажила маленькие рога. Гостья беззаботно расположилась на дубовой скамье возле кухонного стола и, сверкая глазами, ухмылялась.
– Тот же вопрос я могу задать тебе, – непринужденно произнесла девица, принюхиваясь к чему-то. – Не желаешь проявить гостеприимство и угостить меня обедом?
Аэлтэ нахмурила брови, подошла к деревянному буфету, и, достав оттуда глиняную миску, наполнила ее картофелем. Затем она вытащила из печи кролика, и доложила к гарниру несколько ломтиков ароматного мяса.
– Приятного аппетита, – сухо промолвила она, поставив тарелку и приборы перед демоницей.
– Благодарю, – опять хитро улыбнулась Табора. – Я поем и мы поговорим.
– Поторапливайся, скоро мой муж с детьми вернется. Мне бы не хотелось, чтобы они застали в доме нелюдя, – процедила Аэлтэ.
Демоница рассмеялась, взяв деревянную ложку в руку.
– Нелюдя… – проговорила она сквозь смех.– Ты, кажется, совсем позабыла о своих корнях, Тара.
Аэлтэ стиснула зубы, на ее гладком лице, на переносице пролегла еле заметная морщинка. Первая за долгое время, что она находилась в Дубках.
– Доедай, а затем выкладывай: зачем явилась ко мне в дом.
Табора кивнула и стала торопливо уплетать угощение. Уже несколько дней она не ела нормальной пищи. Пребывание в Мендарве, весьма неприятное занятие для демоницы. Еды не купишь на рынке, да и воровством промышлять опасно, можно угодить в поле зрение либо сельчан, либо солдат, либо храмовников. А погибать от вил или алебарды Табора не спешила. Единственное пропитание, которое удавалось добыть, были грибы да ягоды Темной Дубравы. Конечно, можно было рискнуть и поохотиться на зайца или куропатку, вот только сырое мясо не вызывало аппетит у демонессы, а костер мог привлечь внимание пограничных стражей.
Наконец, гостья покончила с едой и, облизнув губы, убрала тарелку в сторону. Аэлтэ, сложив руки на груди и опершись о стену, молча уставилась на демоницу, ожидая, что та начнет говорить. Табора улыбнулась в десятый раз и завела разговор:
– Спасибо за сытный обед. Ты в разы стала лучше готовить, чем прежде, – поблагодарила она хозяйку, но та даже бровью не повела, продолжая молча созерцать девицу. – Что же, я утолила голод и теперь самое время обсудить наши с тобой дела, Тара.