Ноэл, на мгновение, ослеп от подлой выходки противника. Но лишь на мгновение. Через миг зрение практически восстановилось, хоть глаза неимоверно жгло, и соленая пелена застилала взор.
Примитивная магия, используемая Псилоном, могла нанести серьезные увечья дилетанту, но не воспитаннику Цитадели. Да к тому же полудемону, влившему в себя такую дозу эликсиров, которой хватило бы с лихвой двум огромным великанам.
Протерев глаза от выступивших слез, Визиканур приготовился к бою с капелланом. Он крепко сжал в руках меч, намереваясь вонзить его в сердце врага.
Вот только, если черноволосый маг следовал кодексу чести, то жрец явно игнорировал его. Псилон Герион Виэнарисс не желал расставаться с жизнью, ни при каких условиях. А бой с молодым соперником, обученным магистрами, наверняка бы окончился поражением для главы ордена. Дабы не кануть в бездну объятий Темноликой, капеллану пришлось лихорадочно соображать, ища путь к отступлению. Бегство обернулось бы для него несмываемым позором. Любопытные жители Дубков, те, что остались в живых, не спускали глаз с него. Да, и далеко от аскалионца Псилон вряд ли смог ускользнуть. Он прекрасно видел, как этот бесовский выродок, с легкостью и проворством крушит врага. Оставался один вариант, который возможно, сохранит ему жизнь и не уронит в грязь лицом.
Глава ордена моментально очутился рядом с дочерью Лангренов, вцепившись пальцами в спутанные волосы, а другой рукой схватив за горло, он прижал ее к себе, используя, как щит. При малейшей угрозе, он мог бы с легкостью свернуть девчушке шею.
Златовласка взвизгнула, стремясь вырваться. День для нее был и впрямь неудачный. Сегодня все почему-то вознамерились лишить ее скальпа.
– Неужто ты думал, маг, что тебе удастся совладать со мной? – ехидно проговорил Псилон, прижимая крепче к себе жертву, которая трепыхалась птицей в руках.
Ноэл безмолвно, с каменным лицом, взирал на Верховного жреца. Опрометчивые порывы – были неуместны. Одно неверное решение или жест, и этот ополоумевший старец, в мгновение ока расправится с девчонкой.
– Чего вы все пялитесь, как овцы? Убейте его! Или предлагаете мне одному разбираться с врагом? – обратился капеллан к толпе и стражникам, немного подуставшим от нескончаемой заварушки.
Мало того, что почти вся деревня сгорела, нелюди поубивали половину жителей, так еще и Верховный жрец предлагает помереть в нелепом сражении с демоном, у которого не два невзрачных клинка, а длинный и острый меч. В данной ситуации проще пожертвовать капелланом. Даже если Тарумон Милосердный распорядиться, чтобы глава ордена пал в бою смертью храбрых, мендарвцы не понесут невосполнимых потерь – у них останется в запасе еще один жрец.
– Ваше Преосвященство, а что с этим делать? – неожиданно нарушил затянувшуюся паузу, появившейся из толпы Уолш, держащий брезгливо мешок, из которого сочилась алая жидкость.
Псилон негодующе зарычал на бедолагу. Тот испуганно отпрянул назад, оступился и рухнул наземь. Мешок выскользнул из рук, и что-то овальное, похожее на волосяную дыню, под громкий визг людей, покатилось по сельской улице.
Истошный будоражащий кровь крик раненого зверя пронесся над всей округой, срывая последнюю листву с деревьев, порождая яростный ветер неимоверной силы, и сгущая удушающую мглу пожарища. Затянутое смогом небо озарилось красноватыми вспышками, словно звезды взрывались в вышине, грозя пролиться на Мендарв лавовым дождем.
Псилон побледнел, почувствовав, как тело пленницы, прижатое к груди, стало жечь его мантию и плоть. Он оторопело выпустил жертву из объятий, попятившись назад. Его голова раскалывалась от пронзительного воя девчонки, упавшей на землю и устремившей взор к разгароящимуся небу.
Толпа зевак хлынула прочь из деревушки в сторону замка. Обитель барона Данкоса сейчас могла послужить единственным убежищем от пожара и чертовщины, творящейся в окрестностях. Люди затыкали уши, спотыкались, хватались за головы, давили друг друга, но старались изо всех сил поскорее убраться от протяжного стона, разрывающего перепонки и жаждущего пустить кровь из глаз.
Шипящий огненный снаряд, сорвавшийся с мерцающего небосвода, с исполинской силой врезался в сельскую дорогу, разрывая ее в клочья. Камни, брызги магмы, вперемежку со смертоносным пламенем разили тех бедолаг, что оказались на пути небесного гостя. Холодящий душу вой смешался с истеричными криками толпы, охваченной безжалостным огнем.