Карро испуганно щелкнул клювом и уставился округленными янтарными глазами на пол. Ребекка, у которой от мистических звуков мурашки забегали по спине, проследила за взглядом птицы и робко вскрикнула, прикрыв рот рукой.
В луже, освещенной тусклыми отблесками свечи, мерцала надпись на всеобщем языке.
«Стихия несет меня к живым горизонтам! Судьба ищет сердце силы! Помощь будет птицей нестись к тебе золотое пламя!»
Златовласка побледнела и от страха зажмурилась. Громкий щелчок клюва ворона заставил ее набраться храбрости и открыть глаза. Надпись исчезла, и вместе с ней испарился шепот.
– Нет, нет, нет! Это все происки темных сил! Да, защитит меня вечный свет Тарумона Милосердного! Никакая стихия меня не заставит выйти из спальни! – тихо промолвила она. Страх, что за дверью могут таиться еще более ужасные вещи, нежели светящиеся надписи, сковывал девушку.
Карро склонил голову набок и с интересом смотрел на Ребекку, словно видел ее в первый раз. На мгновение в янтарных глазах ворона промелькнуло сожаление. Но златовласка не заметила его. Она наспех перевязала ступни, поставила свечу на сундук и легла в постель, с головой укрывшись одеялом.
С зарей тьма отступит, гроза пройдет, и солнце вновь засияет над Дубками. И все, что ночью случилось, окажется лишь очередным кошмаром.
«Надо во что бы то ни стало заснуть. Это всего лишь дурной сон! Гадкий сон!»
Над Темной Дубравой гроза приутихла. Тяжелые тучи все еще нависали, но ливень прекратился. И лишь отблески молний на горизонте да раскаты грома вдали напоминали о минувшей стихии. Впрочем, о ненастье напоминал и бурелом, оставшийся после беспощадных порывов ветра. Повсюду лежали поваленные стволы, местами вырванные с корнем, да непроходимые нагромождения из ветвей. В оврагах непрерывно текли ручьи дождевой воды, спеша впасть в бурный поток Зарницы.
– Таборочка, солнце мое! Не будешь ли ты так любезна, разъяснить мне, что вообще происходит? – мрачный эльф удобно расселся на краю огромного дупла, и увлеченно грыз коготь большого пальца правой руки-лапы.
Демоница сидела на корне дуба, обхватив голову. Вид у нее был плачевный. Она вся промокла до нитки. Длинные волосы паклей спадали на плечи. Темная рубаха прилипла к телу демонессы. Да, и из ботфортов пришлось выливать последствия ливня. Плащ отяжелел от воды, и девица была вынуждена его снять и выжать. Он висел на ветке вместе с жилетом, покрытым металлическими пластинами.
Стихия началась внезапно. В отличие от коротышки, который просидел всю грозу в дупле и остался сухим, Табора не смогла найти укрытия. Пришлось импровизировать. Но довольно сложно, отыскать убежище, когда древа норовят придавить тебя массой, а вода, словно во время половодья река, стремится унести за пределы леса. Да и молнии все время пытаются превратить в пепел!
– Оставь меня в покое, свиное рыло! – устало прорычала демоница.
Науро прекратил заниматься чисткой когтей, и поучительно подняв вверх указательный палец, с укором произнес:
– Но, но, дорогая. Прошу обойтись без оскорблений. Я же не нарек тебя «рогатой»? Как-никак, и у меня есть имя.
– Причем весьма отвратительное, – Табора явно не была настроена на мирную беседу.
– Ну, уж какое есть. Всем не угодишь. Оставим же мое имя в покое и поговорим о хаосе, что здесь творился несколько минут назад.
Демоница скрипнула зубами, и, сложив руки на колени, подняла голову вверх. Коротышка заметил, как ее глаза сверкнули в темноте, подобно молниям, недавно рассекающим небосвод.
– О, я с превеликим удовольствием расскажу тебе об этом и даже предоставлю прогноз на будущее, – с сарказмом прошипела девица. – Ожидаются небольшие осадки. Ветер умеренный, местами порывистый. В ближайшие сутки возможно потепление и ясная погода. Доволен? Остались какие-то вопросы?
Эльф с жалостью глянул на Табору, затем повертел пальцами у виска. Видимо ей не удалось ускользнуть от электрического разряда небес.
– Девочка моя, кажется ты того… Перепады атмосферного давления на тебя плохо влияют. Я погляжу, ты из-за напряженной обстановки совсем умом тронулась. Ну, ничего милая, не расстраивайся, возможно, еще не все потерянно, мы найдем тебе талантливого лекаря.
Табора кровожадно улыбнулась. А лицо перекосилось от злобы.
– Ты, эльфийское отродье, думаешь, если я промокла и продрогла, то не доберусь до тебя? Не обольщайся! Если и дальше будешь подтрунивать надо мной, то я клянусь, что некая рыжая морда непременно получит от меня затрещину.
– Прошу не путать! Каштановая, а не рыжая! – перебил Науро, и в целях безопасности уселся поглубже в дупло.